Пенза, 31 мая 2013. PenzaNews. Работа институтов поддержки бизнеса не должна зависеть от состояния бюджета. Такую точку зрения высказал первый заместитель председателя правительства – министр инвестиционного развития и предпринимательства Пензенской области Владимир Волков в интервью информационному агентству «PenzaNews», характеризуя тенденции развития инфраструктуры региона, направленной на поддержку бизнеса.

Фотография © PenzaNews Купить фотографию

— Владимир Федорович, в настоящее время в Пензенской области определено 103 перспективных сельских населенных пункта в качестве территорий поддержки бизнеса, это так называемые «оффшорные села». Как шла работа по выявлению этих особых зон, и на какие показатели при этом ориентировались специалисты?

— Важнейшая особенность этой поддержки заключается в том, что она привязана к локальной территории, а не в целом к Пензенской области. Мы хотим выделить часть территорий, которые, на наш взгляд — на взгляд правительства, необходимо стимулировать для сохранения уклада жизни, и привлечь к ним более пристальное внимание бизнесменов. Это наша главная задача, потому что когда мы в целом оцениваем итог области — это одно, этот итог формируется крупными предприятиями или разрозненным бизнесом. А когда мы начинаем смотреть по населенным пунктам, то видим, что некоторые выигрывают, а некоторые проигрывают. Поэтому был проведен анализ, и я благодарен своим коллегам из министерства здравоохранения, образования, министерства труда за то, что они попытались посмотреть с другого ракурса на населенные пункты в сельской местности и определить экспертным методом перспективу их развития.

Лично я не хотел бы использовать словосочетание «перспективное село». Дело в том, что я сам когда-то жил в одном из сел, признанном при Хрущеве неперспективным, и видел, как после такого деления все «неперспективные» стали умирать.

Скажем так, мы выбрали населенные пункты, в которых есть молодые семьи, дети, потребность в детских садах, работающие школы, и решили поддержать именно их. То же самое когда-то сделал Китай, выбрав ряд зон, которые стали впоследствии территориями экономического развития.

Что касается наших центров регионального развития, то критерии отбора таких территорий утверждены законом. Одним из главных условий стала численность населения — не менее 500 человек. Но сразу хочу сказать, что закон не закрыт. По итогам года мы посмотрим, как его можно доработать, потому что уже сейчас есть несколько предложений от сел, которые хотели бы стать центрами регионального развития, но формально не проходят.

В итоге мы предложили бизнесу, который будет создан в таком селе, льготные условия. При этом он должен соблюсти со своей стороны ряд требований, которые нами довольно четко сформулированы. Мы поддерживаем, в первую очередь, бизнес, связанный с производством товаров и оказанием услуг, поскольку для нас важно создание рабочих мест. Кроме того, еще одним необходимым условием является заполнение вакансий местным населением, чтобы у сельчан появилась возможность работать и улучшать качество своей жизни. Причем речь идет о жителях не только одного конкретного села, но и всего сельсовета, в котором находится данный населенный пункт. Если на предприятии не менее 80% сотрудников являются местными жителями, плюс оно зарегистрировано в этом селе, то вполне можно стать резидентом центра регионального развития.

Почему 80%? Это дает возможность, например, поставить ключевых менеджеров со стороны. В первую очередь, предлагая такой закон, мы рассчитывали, что в эти села могут вынести часть своих бизнесов и технологий уже созданные предприятия, работающие в Пензе, Кузнецке и других крупных городах, которые могут перенести в село одну или несколько операций из своего общего техпроцесса.

— В чем же заключается особенность предоставляемой здесь поддержки, и заработал ли уже данный механизм в полную силу?

— Зарегистрированное в «оффшорном селе» обособленное предприятие в течение трех лет может пользоваться двумя видами поддержки. Первый — снижение налоговой ставки при упрощенной системе налогообложения с 15% до 5%. Второй и наиболее интересный вариант — это компенсация 100% ставки рефинансирования по кредитам, взятым под развитие этого бизнеса без ограничения целевого использования средств: на оборудование, на оборотные средства, связанные, например, с оплатой услуг, на приобретение сырья и так далее. И это опять же на три года. А за три года предприятие может вырасти и начать получать другие виды поддержки. Кстати статус резидента центра регионального развития не мешает им претендовать на прочие преференции, которые обусловлены их функциональной деятельностью.

На сегодняшний день, в соответствии с законом, как центры регионального развития официально зарегистрированы 103 села, и в них уже свыше 30 резидентов. Кстати, вот сейчас, пока мы с вами разговариваем, заседает комиссия, которая рассматривает заявки новых предприятий на получение статуса резидента.

Работая в данном направлении, мы увидели, что создается довольно много новых предприятий, хотя полагали, что это будет наиболее интересно для уже существующих.

Хотелось бы отметить, что этот опыт в России уникален, и федерация уже обратила на это внимание как на прогрессивную инициативу губернатора Пензенской области Василия Бочкарева. Проектом «оффшорных сел» очень заинтересовался полномочный представитель президента в Приволжском федеральном округе Михаил Бабич, и есть попытки тиражировать данную практику, в первую очередь, в масштабах округа.

— Безусловно, новые и гибкие механизмы поддержки со стороны власти необходимы для развития предпринимательства, особенно в сельской местности. Однако не просматривается ли при всем этом иждивенческая позиция получателей бюджетных средств, регистрирующих свои предприятия?

— Просматривается. И это показатель внутреннего состояния бизнесмена. Ведь в первую очередь, когда он нацелен на активное развитие, он понимает, что государство для него выступает в качестве помощника. Но, увы, есть те, кто зациклен на том, что можно запустить бизнес только в случае государственной поддержки. Это неправильно.

Такие предприниматели должны смотреть на помощь государства как на способ снизить риски, в конце концов, получить большую прибыль, а часть людей понимает запуск бизнеса как следствие помощи государства. Мне, разумеется, нравится активная жизненная позиция, и именно таким людям и я, и вся моя команда готовы помогать.

— Возможно, причина отсутствия инициативы у жителей региона кроется не в инфантильной позиции, а в недостатке знаний, необходимых для занятия бизнесом? По этому поводу очень точно выразился Альбер Камю, написав в одном из романов, что «зло, существующее в мире, почти всегда результат невежества».

— Думаю, моя команда очень четко понимает, что первым видом поддержки всегда является информационная. Информационный посыл, создание информационного поля для развития бизнеса дает больший эффект, но это и больший труд для чиновников.

Проще всего сказать, что у нас нет денег, вместо того, чтобы организовать семинар, узнав, например, об удачном проекте по строительству теплиц или по разведению кроликов в конкретном селе. Нужно же приподняться, подумать, кого пригласить, взять автобус, привести туда людей, уговорить фермера, который этим занимается, провести мастер-класс. И это срабатывает лучше, потому что дает человеку возможность увидеть такого же начинающего бизнесмена, как и он, у которого уже все получилось. И здесь ваш вопрос попал в точку. Возвращаясь к ответу на предыдущий — в этом случае материальные виды поддержек просто добавляют что-то, но они не первые. Первое — это информационный посыл.

— Владимир Федорович, а, может быть, лучшая помощь со стороны чиновников — просто не мешать малому бизнесу на селе развиваться?

— Все, что моя команда и я можем сделать для того, чтобы не мешать развитию бизнеса, мы предпринимаем. Честно. Некоторые предприниматели ко мне приходят просто от страха и спрашивают разрешение, например, на строительство фермы. В таких случаях мы всегда их поддерживаем и рассказываем о возможных вариантах помощи.

Конечно, не надо мешать. Но, с другой стороны, согласитесь, когда человек говорит, что сделает все сам, он не должен смотреть на государство как на институт, который ему что-то должен. Если вы сами не платите налоги и работаете «в черную», не говорите тогда, что у вас плохая дорога, низкий уровень образования, потому что, например, те же учителя получают заработную плату из ваших налогов.

— Большие возможности для роста и развития бизнеса дает не только финансовая поддержка, но и льготные условия, сформированные на территории Пензенской области. Например, индустриальные парки. Какие конкретно задачи при создании и развитии предприятия помогает решить предоставление таких площадок?

— Индустриальный парк — это не больше и не меньше, чем некая территория с производственными и складскими площадями, обеспеченными инфраструктурой, то есть газом, теплом, дорогами. И все это вам предоставляет одна управляющая компания, а не десятки разных собственников.

К примеру, чтобы открыть цех по пошиву одежды, вам нужно взять в аренду здание, потом договориться с энергетиками, чтобы они провели электричество, если его там еще нет, а если есть, то заключить договор на поставку, решить вопрос об охране цеха, а если предприятие большое, то обеспечить сотрудников питанием.

Сегодня мы работаем с тремя площадками, которые в перспективе станут такими индустриальными парками. Одна из них — территория в селе Кижеватово, расположенная в 11 км от Пензы и предназначенная для вновь открывающихся промышленных предприятий.

Для малого и среднего бизнеса — парк «Индустриальный союз», который находится на бывших площадях завода вычислительной техники на улице Центральной в Пензе, где имеется в наличии 70 тыс. кв. метров закрытых площадей. Мы с радостью ждем там пензенских бизнесменов.

Третья площадка — агропромышленный парк в Сердобске, где в приоритете будут пищевая и перерабатывающая промышленность.

Я хотел бы еще обратить внимание, что эти парки не частные — капитал управляющей компании сформирован областью. И наша главная задача — создать бизнесу комфортные и выгодные условия для работы.

Решение о возможности предоставления этих площадей принимается экспертным советом. Критерий при отборе один, и он совершенно здравый — создание бизнеса, выгодного экономике Пензенской области. Здесь мы готовы рассматривать любые предложения.

— Ведется ли работа с преподавателями и студентами высших учебных заведений, патентующими собственные уникальные изобретения?

— В рамках моей сегодняшней зоны ответственности этого нет. Этим занимается управление инновационной политики. Но, знаете, я одно время думал, что эта деятельность относится к разделу экономики, а сейчас понимаю, что все-таки больше к образованию, так как процесс формирования неких уникальных предложений и идей должен отрабатываться на кафедрах университетов.

При этом на сегодняшний день рынок переполнен деньгами, всеми видами, в том числе венчурными, на стадии сумасшедших рисков и громадных проектов. «Длинные» деньги, скажем, на десять лет сейчас вообще никого не удивляют в Пензе. Цены на кредиты в России падают. Почему? Потому что нет потребителей этих денег.

Сегодня утром ко мне пришел человек и увлеченно 40 минут рассказывал про какие-то технологии. На мой вопрос о том, сколько денег ему надо, он минут через десять посчитал и ответил, что ему нужно 3 млн. рублей. Я спросил про предполагаемую годовую выручку, а он этого не знает. И стал на ходу сочинять. Неумение увидеть коммерческий интерес своего предложения — это сегодня главная беда.

— Владимир Федорович, если речь зашла о фонде прямых инвестиций, расскажите, пожалуйста, о новых внебюджетных институтах поддержки развития бизнеса, с которыми местные предприниматели раньше не были знакомы.

— Объем прямой поддержки бизнеса из бюджета, о чем мы с вами начинали разговор, будет сокращаться. Понимая это, мы начали формировать инфраструктуру поддержки бизнеса в Пензенской области, напрямую не связанную с бюджетом. Это лизинговые компании, которые имеют неограниченное фондирование. И мы создали первую в России региональную лизинговую компанию вместе с «МСП Банком» — дочерней структурой «Внешэкономбанка». И второе — мы создаем фонд прямых инвестиций.

Что это такое? Это новый продукт, и я бы очень хотел, чтобы пензенский бизнес о нем узнал. Это не государственно-частное партнерство. Область просто запустила проект создания фонда, и мы внесли туда свои деньги, но на каждый наш рубль мы договорились внести 5 рублей частных денег. Это пока. Надо будет — увеличим.

Данный фонд управляется инвестиционным комитетом, который состоит из людей, отвечающих за собственные вложенные деньги, и независимых экспертов, которые вникают в суть проекта, не являясь ангажированными или вложившими в него свои средства, то есть они не заинтересованы конкретно в том, чтобы их рубль принес отдачу.

Фонд прямых инвестиций участвует в капитале компании, которой не хватает собственных средств. Ведь когда бизнес запускается, и ему нужно развиваться, денег бывает недостаточно. Это обычная практика — предприниматель берет деньги либо у родственников, либо у друзей, либо в банке, и все эти средства — возвратные, заемный капитал, а риски тех, кто ему дает, страхуются. Если это родители, то страхуются родительской любовью, а если банк, то он просит что-то дать в залог. А когда в капитал входит фонд прямых инвестиций, он точно так же, как и бизнесмен, рискует.

При этом, когда деньги дает банк, условия выхода четко соблюдены. К примеру, получая кредит на определенный срок, вы в течение нескольких минут можете посчитать, за какой период времени и какую сумму вернете. А фонд выходит из капитала вашего бизнеса не раньше, чем через 5 лет, либо по соглашению сторон. Через 5 лет может быть создано такое предприятие, что фонд, вложив свои, скажем, 30 млн. рублей, эту долю продаст за 1 млрд. рублей. Правда, может и вообще не продать, потому что существует риск, что предприятие разорится.

Фонду не нужен актив, так же, как и банку. Он работает тоже с деньгами. Зашел с одной суммой — выйти нужно с большей. Поэтому он будет выбирать проекты, на которых можно заработать гораздо больше, чем на депозите со ставкой, к примеру, 7%.

Однако здесь возникает вторая сторона — большинство бизнесменов вообще не знают про этот продукт и опасаются участия представителей фонда в органах управления своего предприятия.

На моей памяти, один сильный предприниматель отказался от поддержки фонда прямых инвестиций, аргументируя это тем, что в будущем фонд может отнять у него бизнес. Теоретически это возможно. Только фонду этот бизнес не нужен. Нормальному фонду нужно просто вернуть деньги. Зачем ему бизнес? Где он наберет столько директоров, чтобы управлять своими предприятиями? Он набирает себе очень «дорогих» людей, которые умеют управлять деньгами, но не умеют выращивать сахарную свеклу и кур или, к примеру, шить тапочки.

А риски есть. Когда я начинал бизнес в 1990-х годах, предприниматели относились к банкам точно так же — вдруг банк бизнес отберет? Фонд до момента выхода вообще не может ничего сделать. К тому же вы всегда вправе продать свои акции кому-то другому, не дожидаясь выхода фонда, а банку вы каждый месяц должны платить за кредит, и если денег нет, он очень быстро может довести вас до банкротства.

Следует отметить, что у нашего фонда две специализации — он работает только для проектов Пензенской области и только с малым и средним бизнесом, так как пока максимальная сумма вложений в один проект не превышает 25 млн. рублей. Сфера предпринимательской деятельности для фонда не имеет значения, направления не ограничены.

— Владимир Федорович, подводя итог беседы, как Вы в целом оцениваете уровень развития инфраструктуры поддержки бизнеса в Пензенской области, в том числе по сравнению с другими регионами страны?

— Я думаю, что уровень очень хороший. Тот набор инструментов, который мы предлагаем, вряд ли есть в таком комплекте в какой-либо области. Вообще мне тяжело это оценивать, потому что фактически я оцениваю работу своего министерства. Но набор преференций и поддержек у нас, наверное, самый широкий. Об этом можно заявить даже исходя из того, что ни в одном регионе нет фонда прямых инвестиций. Значит, мы уже выигрываем.

Главный вывод из того, что мы сейчас с Вами обсуждали, заключается в том, что работа вышеназванных институтов поддержки бизнеса не зависит от состояния бюджета. Внебюджетные институты останутся независимо от того, какую помощь бизнесу когда-либо будет предлагать бюджет — которая сегодня есть, а завтра ее может не быть. И я думаю, это наиболее честно по отношению к бизнесу.

— Спасибо за содержательную беседу!