Пенза, 15 сентября 2014. PenzaNews. Актеры пензенского областного драматического театра имени А.В. Луначарского осознают, что любовь зрителя является непостоянной, и готовы завоевывать ее своей самоотверженной игрой во время каждого спектакля. Об этом в интервью ИА «PenzaNews» сообщил художественный руководитель пензенского драмтеатра Сергей Казаков. Он также рассказал в нем о подготовке к премьере спектакля «Вадим», всероссийскому фестивалю «Маскерадъ» и объяснил, какие постановки считает идеальными и почему.

Фотография © PenzaNews Купить фотографию

— Сергей Владимирович, разрешите поблагодарить Вас за то, что, несмотря на напряженный график, смогли найти время для интервью. 222-й театральный сезон уже открыт. К нему пензенский драмтеатр подошел в обновленном составе — труппа пополнилась двумя молодыми актерами — Юлией Кузнецовой и Артемом Тихомировым. Расскажите, пожалуйста, как происходит этот процесс: актер находит театр, или, напротив, театр «находит» актера?

— Женщина находит мужчину, или мужчина находит женщину? Ничего случайного не бывает. Две субстанции стремятся навстречу друг другу, и при счастливых обстоятельствах они встречаются. Так же и в театре. Актер не рабочий завода или сотрудник научно-исследовательского института. Актер — это часть живого организма. Как при пересадке органов — орган может прижиться или нет. Равно как и актер может прижиться или не прижиться в театре. Это не значит, что театр или актер плохи. Напротив, это непредсказуемо и не поддается никакому анализу. Есть в театре выражение «стены приняли»: кого-то стены принимают, а кого-то — нет.

Нам повезло, что тех актеров, которые у нас в театре служат, стены приняли, и это великое счастье, поскольку любое актерское братство — это «коллекция», которая собирается годами.

— Как Вам удается создавать доброжелательную атмосферу в Вашей «коллекции»?

— Атмосферу создаю не только я, а целая команда: для этого есть и директор театра [Александр Фомин], и завлит [Виталий Соколов].

Если театр успешен, если зритель ходит и любит театр, то атмосфера создается сама собой. А если зрителя нет, то никакой атмосферы ожидать не приходится, будут склоки и интриги.

— Сергей Владимирович, вообще такое явление, как текучка кадров, характерна для пензенского драмтеатра?

— Нет. Раньше — было, сейчас, слава богу, нет. Если кто-то уходит, то по объективным причинам — замужество, уход из профессии (такие случаи были). Иногда кто-то соблазняется на такое сладкое и звучное слово «Москва», но потом об этом жалеет и просится вернуться, но мы его обратно не берем.

— Если говорить о репертуаре, то в первую очередь хочется задать вопрос о спектакле «Вадим». Это одна из наиболее ожидаемых премьер. Спектакль, поставленный по юношескому произведению М.Ю. Лермонтова, возвращается в репертуар театра спустя 13 лет после первого показа. Чем «новый» «Вадим» отличается от «старого» в плане отражения эпохи и характеров героев?

— Их нельзя сравнивать, это категорическая ошибка. Есть роман Лермонтова «Вадим», по которому Анатолий Сергеевич Гуляев написал инсценировку. Инсценировка та же самая, значит, сюжет не изменился. А времена меняются, и некоторые вещи, которые, положим, были актуальны 10 лет назад, на сегодняшний день устарели. Но настолько Лермонтов гений, настолько в его произведениях заложено абсолютно все, что этот сюжет всегда будет злободневен.

Чем отличается новый «Вадим» от предыдущего, я понятия не имею, и уж тем более нельзя сравнивать меня-Вадима и Вадима в исполнении Александра Стешина. У него начинается новый этап творческой жизни, как и у меня. Пожалуй, в этом плане можно сопоставить: роль Вадима дала определенный взмах в моей творческой биографии. Надеюсь, и Александру так повезет, что у него тоже будет свежий старт.

Мы надеемся на этот спектакль, в первую очередь, потому, что есть две составляющие. Во-первых, мы единственные обладатели данного спектакля в мире, а во-вторых, ставит его молодой, очень талантливый и уже достаточно известный режиссер Денис Хуснияров. Его можно назвать передовым режиссером, представителем нового поколения, и мы гордимся, что в нашем театре есть обойма молодых режиссеров, которые на сегодняшний день вызывают огромный интерес в театральном мире.

— По Вашему мнению, чем можно объяснить тот факт, что «Вадим» представлен только в Пензе?

— А чем можно объяснить, что Пенза сейчас, спустя более 100 лет, будет обладателем театрального фестиваля «Маскерадъ»? Никому в голову раньше не приходило на родине Лермонтова организовать подобный фестиваль. То же самое и со спектаклем. Я думаю, что Анатолий Сергеевич Гуляев войдет в мировую театральную историю, поскольку так случилось, что, возможно, он случайно прочитал роман Лермонтова и понял, что из него можно сделать пьесу.

— Сергей Владимирович, на Ваш взгляд, как изменился зритель за прошедшие 13 лет?

— Да зритель вообще меняется каждые полгода. Зритель такая субстанция, неуправляемая. Как и в семье — раньше она его любила, а через месяц после свадьбы ненавидит. Или наоборот — ее заставили выйти за него замуж, а она полюбила на всю жизнь.

Когда зритель идет в театр — это волевой акт. Если его что-то заставляет встрепенуться, привлекает внимание, греет душу, то потом не оттянешь. Театр — это сиюминутное действие: не бывает так, чтобы раз — и на всю жизнь. Сегодня тебя любят, завтра — ненавидят. Необходимо абсолютно каждый день доказывать, что ты имеешь право выходить на сцену, независимо ни от званий, ни от опыта служения.

— 6 сентября стартовала продажа билетов на спектакль «Вадим». Аудитория уже проявляет интерес к премьере?

— Да, практически [распродан] полный зал. Думаю, к моменту выхода интервью все билеты будут проданы.

— В 2014 году поклонники творчества Михаила Лермонтова широко отмечают 200-летие со дня рождения поэта. Этот юбилей стал своего рода стимулом новой волны интереса к его произведениям. Что лично для Вас значит имя Михаила Лермонтова?

— Если быть откровенным, то для меня Лермонтов открылся, когда мы работали над «Героем нашего времени». До этого оно было символом, знаком, образом великого поэта и драматурга, как и имена многих других литераторов, окруженные фантомным ореолом.

Пока не прикоснешься — не поймешь. Можно всю жизнь читать Лермонтова, Пушкина, Достоевского, Гоголя и понимать, что это талантливо, но случаются моменты, когда вдруг «зацепило».

Работая над «Героем нашего времени», я «ужаснулся» в хорошем смысле слова и благоговею перед этим человеком, потому что, например, «Вадима» он написал в 14 [лет], а «Героя нашего времени» — практически перед смертью, в 25–26 лет. Это непостижимо, и ты понимаешь, когда говорят: «Ангел поцеловал» или «Господь поцеловал», что это действительно так. Естественно, сам человек не может так писать. Значит, через него кто-то диктовал. Кто именно — вопрос большой: Бог или не Бог, добро или зло.

— Пензенская публика с нетерпением ждет фестиваля «Маскерадъ», который обещает стать по-настоящему ярким событием в культурной жизни региона. Расскажите, пожалуйста, как происходило формирование списка участников? Что Вы можете сказать о них как художественный руководитель?

— Этим процессом занимались я и Гриша Заславский — театральный критик, арт-директор фестиваля. Банальный отбор: смотришь спектакли, отмечаешь лучшие. Мы даже летали в Польшу, в Краков, смотрели премьеру «Маскарада» в постановке Коляды. Как видим, польского «Маскарада» в программе нет. Как предчувствовали — тоже «санкции» против них ввели.

Отбор был тщательный, три московских театра приглашены. Начинаем «Маскарадом», заканчиваем им же. Все логично.

— Какие постановки в рамках «Маскерада» интересным лично Вам?

— Интересны все, это жемчужины. И крымский театр, впервые приезжающий в РФ в статусе российского, и русский театр из Уфы, которые покажут «Маскарад». Совершенно разные спектакли: первый — в классических традициях, другой — как ни странно, тоже классический, но ближе к Мейерхольду, авангардный. Мы столкнулись с тем, что в России немного театров, которые позволяют себе Лермонтова.

— Сергей Владимирович, пензенский драмтеатр не боится экспериментировать со зрителем в плане интерактивности, доказательством чему служат зрительские обсуждения постановок. В новом сезоне планируются какие-то новшества, предполагающие общение с аудиторией?

— Структура обсуждений разработана, мы будем продолжать ее. Нам хватает анонимной критики на страницах форумов, на что мы внимания не обращаем. А вот конструктива, с глазу на глаз, не хватает. Мы хотим, чтобы обсуждения были горячими, со спорами, с возгласами: «Вы великие!» или «Вы губите искусство!» Можно было бы даже телевизионную передачу сделать.

— Сергей Владимирович, в завершение интервью хотелось бы спросить Вас вот о чем. Вы неоднократно говорили, что, прежде всего, Вы актер и это самое главное предназначение. Чего Вы ждете именно как актер от нового театрального сезона? Какие задачи Вы поставили перед собой и коллегами?

— Если мне дадут роль сыграть, я с удовольствием ее сыграю. Планирую сыграть в «Крошке» и, бог даст, у Шляпина эпизодик. Вообще, у нас каждый сезон называется по-разному. Прошлый был «Сопричастность», новый — «Возвращение к истокам».

Настолько запутанная ситуация в театральном мире, настолько все субъективно, непонятно, где лежит истина. За экспериментами и удивлениями забыли основное, особенно московские театры.

Театр — это несколько артистов. Никаких взрывов, никаких мультимедийных шоу. Тому пример — два, на мой взгляд, идеальных спектакля в нашем репертуаре: моноспектакль Галины Евгеньевны Репной «Оскар и Розовая Дама», когда на протяжении двух часов одна актриса играет несколько персонажей и держит зал, и «Герой нашего времени», где четыре актера без всяких «примочек», а исключительно с элементами костюма — очками, перчаткой, наброшенной шалью – проводят зрителя в состояние оцепенения и заставляют испытывать катарсис. Это настоящий театр. Здесь нет манков и развлечений, но есть что-то необъяснимое, неосознанное, непонятное, что являет собой возвращение к истокам.

— Сергей Владимирович, спасибо Вам за подробные ответы и интересное интервью!