Зимний театр располагался на верху улицы Кирова, бывшей Театральной. 9 марта 1979 года усадебное место, располагавшееся между землей переведенного за город Спасо-Преображенского монастыря и дома Дворянского собрания, было продано казенной палатой с аукционного торга надворному советнику Григорию Васильевичу Гладкову, открывшему здесь в 1807 году свой крепостной театр.

Вот как пишет об этом мемуарист Ф.Ф. Вигель:

«Григорий Васильевич Гладков (брат его Иван Васильевич был при Александре обер-полицмейстером в обеих столицах), самый безобразный, самый безнравственный, жестокий, но довольно умный человек, с некоторыми сведениями, имел пристрастие к театру. Подле дома своего, на городской площади, построил он небольшой, однако же каменный театр, и в нем все было, как водится: и партер, и ложи, и сцена. На эту сцену выгонял он всю дворню свою: от дворецкого до конюха и от горничной до портомойки. Он предпочитал трагедии и драмы, но для перемены заставлял иногда играть и комедии. Последние шли хуже, если могло быть только что-нибудь хуже первых. Все это были какие-то страдальческие фигуры, все как-то отзывалось побоями. И некоторые уверяли, будто на лицах, сквозь румяна и белила, были иногда заметны синие пятна. Эти представления я видел, но что сказать мне о них? Даже и вспомнить и жалко, и гадко…».

После смерти первого владельца театр в 1821 году перешел к его детям Василию, Якову и Александру, которые при оформлении документа записали: «актеров, актрис и балетчиков обоего пола, назначенных в собственность каждого, оставляем в настоящем теперешнем положении без всякой перемены в сих людях, труппу сию составляющих, доходы от театра предоставляем родительнице нашей (Анне Яковлевне) для продовольствия и содержания всей труппы».

Однако заправлял всем в театре Василий Григорьевич Гладков, прозванный за свой необузданный характер и жестокосердие Буяновым. При нем мастерство актеров значительно возросло, и мемуарист В.А. Инсарский вспоминает о нем уже как об «оригинальном» и «замечательном».

Самый восторженный отклик о театре Гладковых оставил В.Г. Белинский, учившейся в конце 20-х годов в расположенной неподалеку от него гимназии: «Театр! Театр! Каким магическим словом был ты для меня во время оно! Каким невыразимым очарованием потрясал ты все струны души моей и какие дивные аккорды срывал ты с них!.. В тебе я видел весь мир, всю вселенную со всем их разнообразием и великолепием, со всею их заманчивой таинственностью!.. Сердце бьется редко и глухо, дыхание замерло на устах, — и на волшебной сцене все так чудесно, так полно очарования; молодое неискушенное чувство всем так довольно… И — Боже мой! — с какою полнотой в душе выходишь, бывало, из театра, сколько впечатлений выносишь из него!.. Даже и днем, если случится пройти мимо безобразного и неопрятного театра в губернском городе, — с каким благоговейным чувством смотришь, бывало, на этот «великолепный» храм искусства, — снять перед ним шапку как-то стыдно при людях, а остаться с покрытой головою казалось непростительной дерзостью…».

Да, первое здание театра оставляло желать лучшего. Поэт П.А. Вяземский, посетивший его 8 января 1828 года, писал: «Театр, как тростник от ветра колыхаясь, — ветхий и холодный, род землянки. В ложи сходишь по лестнице крючковатой. Освещение сальными свечами, кажется, поголовное по числу зрителей».

В 1829 году театр Гладковых закрылся, причиной чего стало жестокое обращение его владельца со своими крепостными актерами.

В 1836 году усадьбу В.Г. Гладкова купил с публичных торгов титулярный советник Иван Николаевич Горсткин, привлекавшийся в свое время по делу декабристов. Перестроив доставшееся ему здание театра, он некоторое время ставил в нем спектакли сам, а позднее стал сдавать театр разным актерским труппам.

В 1862 году театр Горсткина снял антрепренер П.М. Медведев, который в своих воспоминаниях так описывает свою встречу с известным пензенским театралом:

«Театр свободен, принадлежит большому барину, всеми уважаемому Ивану Николаевичу Горсткину. Подъехали к одноэтажному каменному дому. Встретившему нас лакею я назвал наши фамилии, с прибавкою, что мы актеры из Саратова и желаем представиться. Лакей вернулся с приглашением: «Пожалуйста, барин просят в кабинет». Пришлось по лестнице спускаться вниз. Мы очутились в большом богатом кабинете, убранном во вкусе 20-х годов прошлого столетия. Как теперь помню: за большим письменным столом сидел высокого роста, сутуловатый, худощавый, седой как лунь старик; он имел высокий лоб, продолговатое морщинистое лицо, орлиный нос, черные глаза и брови, глаза, в которые нельзя смотреть. Так как они пронизывали тебя, так много в них было электричества, тонкие губы и в общем очень умное выражение лица. Это был декабрист Иван Николаевич Горсткин… «Пойдемте, я вам покажу мой театр, он тут, при доме»… Поднимаясь по лестнице, мы направились к театру. «Как это странно, — сказал Климовский. — С улицы ваш дом одноэтажный, а Ваше помещение внизу, и как обширно, хорошо устроено». «Я, батюшка, люблю закапываться в землю, под моим помещением я еще устраиваю жилье. Вот посмотрите, постройка началась. У меня страсть к постройкам»… Наконец мы добрались до театра: он в соединении с домом выходил во двор. Чистота в залах, буфете и коридорах была образцовая. Самый зал театра не имел вида подковы, а изображал квадрат; были ложи, бенуары, бельэтажи и галереи, восемь рядов кресел, за креслами стоял амфитеатр. Сбор на 500 рублей. Сцена на четыре плана, уборных четыре комнаты, режиссерская, небольшая гардеробная, в которой, хотя немного, но имелось несколько характерных костюмов. Более пятисот экземпляров пьес, шесть перемен декораций. Все содержалось в чистоте и опрятности…»

В конце октября труппа Медведева открыла свой сезон в Пензе и пробыла здесь до Великого поста. Сборы были блестящими, и, как вспоминал Медведев, имея ввиду свое товарищество, — «в таком дружестве, как в Пензе, оно больше не повторилось в моей жизни».

В театре Горсткина прошли гастроли известного трагика негра Айры Олдриджа. В 1876 году Иван Николаевич Горсткин скончался, и театр унаследовал его сын Лев Иванович Горсткин.

Три сезона подряд здесь в труппе антрепренера В.П. Далматова-Лучича, играл под псевдонимом В.А. Сологуб писатель Владимир Алексеевич Гиляровский. О времени, проведенном в Пензе, Далматов вспоминал такими словами: «Никогда, ни при каких обстоятельствах, ни в горе, ни в радости я не забывал «нашу Пензу», где я провел лучшие годы, среди прекрасных, доброжелательных людей, воодушевлявших меня в тяжелые минуты и радовавшихся за меня при удачах».

После Горсткиных усадьба с 1891 года непродолжительное время принадлежала Петру Ивановичу Дубовицкому, снимавшему до того театр Горсткина. Под антрепризой Дубовицкого в 1890 году здесь состоялся дебют актера Н.П. Россова в роли Гамлета, с которой начался его триумфальный путь на сцене.

В июне 1894 года усадьбу с торгов купил заядлый театрал Петр Михайлович Вышеславцев. В 1903 году она перешла к его детям, а в 1910 году ее единоличным владельцем стал Николай Петрович Вышеславцев. В театре Вышеславцевых, или в Зимнем театре, как его еще называли, играли многие известные актеры, в том числе братья Адельгейм.

Публикация подготовлена по информации из открытых источников и по материалам издания «Пензенская энциклопедия»: / Гл. ред. К.Д. Вишневский. — Пенза: Министерство культуры Пензенской области, М.: Большая Российская энциклопедия, 2001.