Пенза, 6 декабря 2011. PenzaNews. Председатель Русского дворянского собрания в Нью-Йорке, руководитель фирмы по продаже медицинского оборудования «DRG International» Кирилл Гиацинтов рассказал в интервью ИА «PenzaNews» о деятельности дворянского собрания по сохранению русской культуры, фамильной версии дуэли Лермонтова и Мартынова и роли дворян в современном мире.

Фото из личного архива

— Кирилл Эрастович, Вы возглавляете Русское дворянское собрание в Нью-Йорке, одной из сторон деятельности которого является оказание благотворительной помощи, в том числе нуждающимся из России. Расскажите об этом подробнее.

— Русское дворянское собрание в Нью-Йорке с 30-х годов XX века занимается оказанием благотворительной помощи больным, старым, немощным, сиротам. Я возглавляю собрание последние 9 лет, и наша миссия осталась неизменной, но мы сакцентировали свое внимание на поддержку сирот в России. Например, помогаем детским домам в Санкт-Петербурге и Москве, а также недавно оказали помощь колледжу в Пензе в приобретении учебного оборудования для студентов-инвалидов по слуху, которые приезжают в Пензу учиться на зубных техников и лаборантов со всей России.

Один из наших подопечных — дом малютки в Санкт-Петербурге, где брошенные дети живут первые три года. У некоторых из них сложные заболевания, им необходимо лечение и вакцинация. Это хорошая организация, но мы им помогаем не деньгами. Вернее, мы собираем деньги, а потом покупаем и поставляем оборудование, в том числе медицинское. В России это надо согласовывать с министерством здравоохранения, пройти таможню. Это такие не дипломатические, а простые вопросы, которые надо решать, чтобы оборудование могло работать и приносить пользу. Чтобы избежать подобных сложностей с оборудованием для глухих студентов в Пензе, мы приобрели для них оборудование российского производства.

— Каковы еще аспекты деятельности Русского дворянского собрания, входит ли культурная составляющая? Каким образом поддерживается изучение русского языка и русской культуры?

— После революции из России выехали более 2 млн. жителей. У многих из багажа было только то, что дали родители, — это мозги и семейные традиции, что надо работать, быть порядочным человеком и помогать тем, кто нуждается в помощи.

Многие эмигранты осели во Франции, Чехии, мало кто тогда уехал в Америку. Однако в 1933 году в США набралась достаточная группа русских, которые сначала построили церковь, затем начали выпускать газеты, проводить балы, жениться между собой. Потом у них начали рождаться дети, но они не все, как мы называем, полные дворяне, потому что создавались смешанные семьи. Я один из немногих, у кого оба родителя из дворянских родов — Мартыновых и Гиацинтовых.

В те времена для дворян, выехавших из России, устраивались так называемые вечеринки «thé dansant». У таких мероприятий была не только развлекательная функция. Они проводились, чтобы молодые люди встречались, знакомились и создавали семьи, продолжали род, сохраняли русскую душу, традиции, культуру.

Затем Русское дворянское собрание начало помогать старым дворянам, а также больным, бедным выходцам из России. Для детей проводились новогодние елки, летние лагеря, концерты, встречи, уроки русского языка.

Все это мы делаем до сих пор. Например, у нас очень хорошие отношения с русским Генеральным консульством в Нью-Йорке, где мы три–четыре раза в год устраиваем различные культурные мероприятия, лекции, концерты, которые посещают люди не только русского происхождения. Так как все меньше потомков эмигрантов знают русский язык, все проходит на английском.

Бывают и забавные случаи. Один из членов нашего собрания — граф Шереметьев. Его дочь родилась в Америке, но хорошо говорит по-русски и работала переводчицей. Однажды она летала в Россию с группой конгрессменов, и на обратном пути один из них ее спросил: «Ваши родственники, оказывается, были большими коммунистами». Она удивилась: «Почему?» «В их честь назвали такой большой аэропорт — Шереметьево». Она рассказала, что Шереметьевы были одними из самых богатых людей царской России, и вся земля вокруг современного аэропорта принадлежала им.

— Как Вы оцениваете интерес молодых людей к своей истории, фамилии, предкам? Насколько он велик, и как он поддерживается?

— С трудом. Когда я был ребенком, сначала от родителей научился говорить по-русски, затем по-французски, так как жил во Франции, затем во время войны нас перевезли на работу в Германию, и я выучил немецкий. А теперь долгие годы живу в Америке и говорю на английском.

У меня сын и дочь. Сыну 48 лет, дочери 50 лет. Дочь говорит по-русски. У нее три сына, которые родились в Америке. Муж ее нерусский. Но она нанимала детям няню из России. И сейчас эти мальчики, которым 20, 17 и 15 лет, говорят по-русски.

Мы их возили в Москву и Петербург. Один из внуков сказал, что готов снова поехать в Россию. Недавно за обедом они меня расспрашивали про Мартыновых и Гиацинтовых и задали вопрос, могут ли они называть себя «русскими американцами». А это уже третье поколение.

Но такое отношение к языку встречается нечасто. Одни стесняются говорить по-русски, другие не видят необходимости знать язык. С каждым поколением культуру и язык все сложнее удержать.

Но, несмотря на это, некоторые потомки дворянских семей специально находят себе работу в России, как раз для того, чтобы научиться русскому языку, а также ближе узнать Родину своих предков.

— То есть уровень «русскости» снижается?

— Во всяком случае, теряется язык, хотя многие по-прежнему себя ассоциируют с Россией. И одно из направлений работы Русского дворянского собрания — помощь потомкам эмигрантов, а некоторые уже в пятом и шестом колене, найти свои русские корни. То есть люди не то что по-русски не говорят, они с трудом находят хоть что-то, а слышали от своих пра-пра-пращуров, что кто-то был из России. В частности, помогаем с помощью петербургской генеалогической службы. И они потом с гордостью отождествляют себя именно с Россией, гордятся своей русскостью, вешают дома флаги, берут автомобильные номера с символикой России. Люди могут не говорить по-русски, но это не значит, что они отошли от русской истории. Многие, наоборот, пытаются это восстановить, открыть утраченные страницы и учат своих детей с гордостью говорить о своих корнях.

Например, Волконские недавно съездили в Россию, нашли село, которое когда-то принадлежало их предкам, сейчас помогают местной церкви, пытаются там открыть школу.

Поэтому язык — это большая часть культуры, но не заменяет собой все. В Америке язык очень сложно поддерживать, здесь мало практики. Даже в церкви идут службы на русском церковнославянском, а иногда и на английском, но после этого люди выходят и общаются друг с другом в основном на английском, потому что им это удобнее.

Для молодежи есть скаутские лагеря, их учат русским песням и танцам, а также русской истории, традициям и культуре. В основном это потомки в четвертом–пятом поколении. Но некоторые американцы относятся к этому с большим интересом.

При этом русский дух силен, несмотря на революцию, войны, эмиграцию. Во втором–третьем поколении люди гордятся, что они русские. Остаются традиции, поведение, которое исходит из России. Дворянские принципы — быть честным, порядочным, хранить веру, защищать семью — это осталось, не пропало.

Дворян больше нет, потому что нет царя, который может этот титул обозначать. Таким образом, если до 1917 года вы не были записаны в дворянские книги, то сегодня титул невозможно приобрести.

— А стоит ли, по Вашему мнению, возрождать монархию?

— По моему убеждению, монархия — это хорошо, если хороший монарх. Но в сегодняшней России возродить монархию, я полагаю, невозможно. Времена переменились. И нет достойного монарха. У Марьи Владимировны была морганатическая свадьба. Она не может быть царицей, и ее сын не может быть царем. Поэтому я против восстановления монархии в России — так как нет достойного монарха и нет настоящего наследника.

Единственным возможным законным наследником Русского Престола мог бы стать герцог Хуно Ольденбургский, с которым я лично знаком и у которого бывал в гостях в Германии. Его семья еще с XVIII века была неразрывно связана с русской династией, когда один из Ольденбургов женился на дочери Петра Первого и принял фамилию Романовых, став русским царем. И после этого члены дома Ольденбургов неоднократно вступали в брак с представителями династии Романовых, которая через год будет отмечать свое 400-летие.

Кирилл Гиацинтов в селе Кучки Пензенской области. Фото из личного архива— Кирилл Эрастович, Вы часто бываете в России, а несколько лет назад приезжали в Пензенскую область, посетили «Тарханы» и расположенное рядом село Кучки, где когда-то находилось родовое имение Ваших предков Мартыновых. Какие впечатления остались от поездки?

— Мы приехали в Кучки и словно попали в сказку: на скамейке сидят две старушки. Они моложе меня, но старушки. Сопровождавшая профессор вышла с ними поговорить, а потом пригласила меня. И тут одна старушка спрашивает: «А это Вы, барин, опять приехали?» До тех пор никогда и с тех пор больше никто меня барином не называл…

Эта женщина всю жизнь прожила в этом селе, 44 года работала дояркой. Она поехала с нами и показала место в лесу, где когда-то стояло мартыновское имение.

Одна моя тетя, сестра моей матери, которая прожила 102 года, и скончалась 10 лет назад в Америке, рассказывала, что в XVIII веке кто-то из ее семьи ездил в Сибирь и оттуда привез три пихты. И когда мы приехали в имение, увидели эти три пихты, которые сейчас выше всех деревьев.

Дом использовался в советские годы, но сейчас от него остался только погреб, остальное сгорело.

В Пензе я приобрел картину, написанную на стекле, несколько похожую на витраж, она меняет цвет в зависимости от освещения. И теперь она висит у меня дома на почетном месте.

— В Вашей семье есть своя история, связанная с дуэлью Михаила Лермонтова и Николая Мартынова. Расскажите об этом, и как к ней отнеслись в России?

— В советское время семью Мартыновых обливали грязью из-за того, что Николай Мартынов убил на дуэли поэта Михаила Лермонтова. Я ходил на его могилу, цветы положил. Я вам расскажу, как все было по-настоящему.

В XV веке два брата Мартыновых вышли из Польши, там они были знатными людьми, воеводами. В России они основали род, и сейчас Мартыновых очень много — во Франции, Венесуэле, Голландии, Югославии, Чехии, Америке.

Во время восстания Пугачев напал на одно из имений Мартыновых. Все, кто успел, убежали в лес, а барском доме с няней остались двое детей около 10 лет и новорожденный. Пугачев потребовал у детей подать ему хлеба, на что один из мальчиков ответил по-французски, что для этого есть слуги. По легенде, за это Пугачев их убил. Испуганная няня сказала, что новорожденный ребенок ее. Через некоторое время она побежала к священнику, чтобы крестить ребенка, потому что по поверью некрещеный в рай не попадет. Хозяева имения все еще были в бегах и при крещении няня и священник дали мальчику имя по святцам — а в тот день почитался Святой Соломон.

Впоследствии его сын — Николай Соломонович — был знаком с Лермонтовым, служил с ним вместе на Кавказе.

Лермонтов неоднократно посещал имение Мартыновых. Однажды он проездом на Кавказ заехал к матери Мартынова, и она дала ему письмо для сына, куда вложила 500 рублей. Свое письмо возлюбленному передала также сестра Николая. По дороге на Кавказ Лермонтов в офицерском собрании вскрыл оба письма (деньги он не взял), прочел и едко издевался над сестрой Николая.

В те века слово обиды всегда вызывало дуэль. И чтобы сохранить свою честь и честь своей сестры, над которой Лермонтов насмехался, у Мартынова не было другого выхода, как вызвать поэта на дуэль. Конечно, это закончилось печально для русской поэзии.

В России больше знают иную версию. Эту историю рассказывала моя 102-летняя тетя, которая помнила тех людей, которые были современниками Михаила Лермонтова и Николая Мартынова. Она также опубликована в журналах, правда, заграничных.

Частично эту историю подтвердила и директор музея-заповедника «Тарханы» Тамара Мельникова. Она сказала, что действительно были письма и деньги, которые вез Лермонтов. Но об этом не так романтично рассказывать. Потому что все знают и читают Лермонтова, и он действительно был гений, но, по-видимому, его характер был не гениальным.

— Спасибо за интересную беседу!