16 октября 2013. PenzaNews. Западные политики выражают беспокойство в связи с неопределенными перспективами развития ситуации в Ливии, однако не стремятся пересмотреть свои имперские действия 2011 года, которые, по крайней мере частично, были направлены на восстановление европейского влияния и создание благоприятных экономических возможностей. Такое мнение высказал почетный профессор международного права в Принстонском университете Ричард Фальк (Richard Falk) в своей статье «Ливия после интервенции: государство боевиков», опубликованной в ряде зарубежных СМИ.

Фото: Flickr.com

По словам эксперта, два недавних инцидента, произошедших в Ливии, вновь обратили внимание международного сообщества на ситуацию в этой стране через два года после вторжения в нее сил НАТО, которые помогли повстанцам свергнуть режим Муаммара Каддафи (Muammar Qaddafi).

«Первый инцидент был связан с нарушением суверенитета этого государства американским спецназом, захватившим предполагаемого террориста «Аль-Каиды» Абу Анас аль-Либи (Abu Anas al-Libi) 5 октября 2013 года якобы с согласия ливийского правительства. Вторым инцидентом, который, очевидно, явился ответом на захват террориста, стало похищение премьер-министра Ливии Али Зейдана (Ali Zeidan) из гостиничного номера в центре Триполи. Он был схвачен 20 ополченцами, прибывшими в отель около двух часов ночи и не встретившими какого-либо сопротивления со стороны охранников», — пишет автор публикации.

По его мнению, это дерзкое нападение на ключевую фигуру государства как на единственный источник легитимного насилия является признаком политической системы с теневым управлением.

«Как пишут СМИ, похищение Али Зейдана было спровоцировано недовольством ополченцев, вызванным бессилием правительства страны в ситуации, когда американцы открыто нарушили суверенитет Ливии, а также оно преследовало цель предупредить руководство государства о том, что любые дальнейшие усилия по разоружению группировок встретят серьезное сопротивление», — отметил Ричард Фальк.

На его взгляд, захват Али Зейдана во многом был символичным.

«Его удерживали всего несколько часов. Однако то, с какой легкостью он был похищен, заставило содрогнуться западные страны, два года назад гордившиеся интервенцией под эгидой НАТО, свергнувшей прежний режим», — пояснил профессор международного права.

Кроме того, этот инцидент, по его словам, указал Западу на то, что перспективы прибыльных иностранных инвестиций и нефтяных потоков откладываются на неопределенный срок.

«Согласно имеющимся данным, формирование, ответственное за этот вызов государственной власти в Ливии, было создано и возглавляется руководителем Всеобщего национального конгресса Нури абу Сахмин (Nuri Abusahmen). Примечательно, что именно этот человек сидел рядом с премьер-министром, когда он выступал с обращением к нации вскоре после своего освобождения. Для тех, кому известны ливийские реалии, это непосредственное соседство стало еще одним доказательством того, что возможности избранного правительства в Триполи скромны по сравнению с силами ополчения и могут быть подавлены по первому требованию непокорного гражданского общества», — уточнил аналитик.

По его мнению, в стране существует неразрывная связь между правительством и ополченцами — между тем, что является де-юре и тем, что является де-факто, то есть тем, что законно и что преступно. В связи с этим, на его взгляд, не может не вызывать беспокойство и тот факт, что высокопоставленный деятель «Аль-Каиды» свободно находился в Ливии и пользовался при этом определенной национальной поддержкой.

«Ливия настолько наполнена оружием, что это могло бы показаться чрезмерным даже для Национальной стрелковой ассоциации США. Предполагается, что каждая семья имеет в своем распоряжении оружие, полученное либо в результате набегов на арсеналы Муаммара Каддафи, либо от благотворителей НАТО», — добавил Ричард Фальк.

Вместе с тем, в отличие от некоторых других стран, переживающих сложные последствия арабских потрясений, Ливия, по словам эксперта, является наиболее экономически дорогим «трофеем», имея пятые по величине запасы нефти в мире, генерирующие денежные потоки и потенциально способные улучшить положение европейских экономик, проводивших интервенцию и впоследствии действовавших так, будто они имеют право на справедливую долю рынка этого государства.

«Два года назад опасения, побудившие НАТО к действиям, были связаны с кровавыми преступлениями режима Муаммара Каддафи против собственного народа. Резолюция №1973, принятая Советом безопасности ООН 17 марта 2011 года, санкционировала военное вмешательство иностранных государств в Ливию, требуя немедленного прекращения огня и насилия в отношении мирного населения, в первую очередь, путем создания бесполетной зоны. «Незападные» члены Совбеза ООН были скептически настроены по отношению к военным действиям, опасаясь, что они выйдут за рамки резолюции, однако во время голосования предпочли воздержаться, неохотно полагаясь на заверения поддерживающих интервенцию стран о том, что вмешательство будет исключительно «гуманитарным», а не таким, каким оно стало на самом деле — политической инициативой, свергнувшей прежний режим», — напомнил профессор.

По его мнению, уже с первого дня интервенции стало ясно, что НАТО интерпретирует мандат ООН в самом широком смысле, участвуя в военных операциях, ставящих целью свержение правительства Муаммара Каддафи в Триполи и лишь изредка сосредотачиваясь на защите людей в Бенгази от непосредственной опасности.

«Воздержавшимися в ходе голосования членами Совета Безопасности, в частности, Россией и Китаем, этот маневр был интерпретирован как злоупотребление доверием. Одним из последствий таких действий в краткосрочной перспективе стало ослабление способности ООН находить консенсус при решении гуманитарных кризисов, как, например, в Сирии. Кроме того, это подорвало перспективы стабильного правления в Ливии на многие годы вперед», — отметил автор публикации.

По его словам, будущее Ливии остается весьма неопределенным.

«В стране возможно развитие нескольких сценариев, один из которых разделение, основанное на фундаментальной этнической и региональной вражде, предусматривающее появление двух политических систем — в Бенгази и Триполи. Кроме того, существует перспектива сохранения племенного соперничества в форме кантонизации страны, где власть присвоена различными вооруженными формированиями, продолжающими малоинтенсивные боевые действия, создающие хаос и исключающие становление демократии и успешное воплощение программ экономического развития. Третий сценарий — «несостоявшееся государство», которое станет убежищем для транснациональных экстремистов, а затем превратится в контртеррористическое поле боя, подобно Пакистану, Йемену, Сомали и Мали, объектом для смертоносных атак беспилотников и тайных операций спецназа», — пояснил аналитик, добавив, что сегодня международные обозреватели даже обсуждают перспективы прихода к власти сына Муаммара Каддафи — Саифа аль-Ислам Каддафи (Saif al-Islam Qaddafi), который действительно может обеспечить возвращение страны на единственно возможный путь к политической стабильности.

Между тем, захват Абу Анас аль-Либи и последующее похищение премьер-министра, на его взгляд, может быть своеобразным отражением того, что стало означать «правление» в Ливии сегодня.

«Европейские журналисты и политические лидеры вслух выражают беспокойство в связи с возможностью развития вышеописанных сценариев, однако редко оглядываются назад, чтобы пересмотреть свои имперские действия в 2011 году», — отметил эксперт.

По его мнению, это стало еще одним примером нежелания в постколониальное время уважать суверенную автономию государств или, по меньшей мере, ограничить свое вмешательство во внутренние дела страны строгими рамками мандата Совбеза ООН, направленного на предотвращение или уменьшение последствий гуманитарной катастрофы.

«Динамика самоопределения может привести к противостоянию и ужасным человеческим трагедиям, но ничто не может быть хуже, чем последствия военного вмешательства Запада», — подчеркнул Ричард Фальк.

Он добавил, что логика государственно-центричного подхода должна быть дополнена работой региональных и мировых общественных институтов, а также методиками, способными решать внутренние неудачи суверенных государств.

«Остается только гадать, попадает ли сегодняшняя Ливия под определение «государство боевиков» или же имеет больше общего с «недееспособным государством», ставшим своеобразной моделью для стран, подвергавшихся западной военной интервенции. Параллели, проводимые с Ираком и Афганистаном, наводят на неприятные размышления», — резюмировал аналитик.