Пенза, 22 сентября 2016. PenzaNews. Художник Денис Коробков пока не решил, каким образом распорядиться картиной с панорамным видом дореволюционной Пензы, работу над которой он начал в 2013 году, когда отмечалось 350-летие города, а завершил только сейчас.

Фотография © PenzaNews Купить фотографию

«То, что это будет нелегко, стало понятно уже в процессе. Если бы я знал, что меня ждет впереди, я бы вряд ли, наверное, на это подписался. Чем меньше опыта, тем больше наглости — это как раз тот самый случай», — сообщил Денис Коробков ИА «PenzaNews» в четверг, 22 сентября.

Он пояснил, что вид, который изображен на полотне под названием «Восходящее солнце на закате империи. Пенза, 1916 год», взят с одной из старинных фотографий, которая имеется в его богатой коллекции.

Денис Коробков отметил, что в его распоряжении есть множество других открыток с панорамными видами города, но выбранная, на его взгляд, является самой живописной.

«Когда встал вопрос о цвете, сначала думал, напишу, как обычно все пишут — крыши зеленые, дома коричневые. А потом получилось, что стал искать материал, нашел снимки русского фотографа-изобретателя Сергея Прокудина-Горского. Выяснилось, что фотографий не просто много, а очень много. Этот материал постепенно дорос до такого объема, что я начал понимать — все надо делать качественно, надо копать, надо искать. Этот цвет меня и затянул. Если бы я столько времени не потратил на это, я быстрее бы сделал работу», — сказал художник.

Он добавил, что в процессе работы обратил внимание на некоторые особенности, в соответствии с которым украшались церкви.

«Троицкие храмы имели зеленые купола. Рождественские, чаще всего, были с синими в звездах. Монастыри — с черными. Храмы, посвященные Христу, — с золотыми. Признаюсь, сломал голову, когда думал, как поступить с Никольской церковью — она на работе в центре. На фото у нее купол со звездами и такая темная крыша, что можно было решить, что она совсем черная», — поделился своими размышлениями собеседник агентства.

Денис Коробков отметил, что начальный этап создания картины пришелся на период его увлечения графикой, поэтому часть работ, сделанных для письма маслом, пришлось переделывать.

«Это материал темпера, он считается графическим. Если объяснять людям, которые не рисуют, темпера — это гуашь, которая при высыхании не размывается водой. То есть можно делать многослойную живопись, как в масле, но фактура будет как у гуаши, бархатистая. Если покрыть ее лаком, от масла ее мало кто сможет отличить», — пояснил он.

По словам художника, его периодически терзали сомнения о том, стоит ли вообще писать картину, но бросить работу не позволяла ее значимость: было вложено много сил, средств и времени, использован богатый материал, стало очевидно, что полотно будет представлять художественную ценность.

«Когда все затянулось, я понял, что соотношение цены и затраченных ресурсов такое, что будет трудно объяснить людям, почему она такая дорогая. Понимал, что это будет своего рода «висяк» — я ее презентую, покажу, все похлопают меня по плечу, похвалят, и на этом все остановится», — сказал Денис Коробков.

Говоря о столь длительном сроке работы над полотном, художник подчеркнул, что стремился создать действительно стоящее произведение.

«Я изначально понимал, что если уж взял такую высокую планку, то нужно довести до ума, поэтому когда в какой-то момент понимал, что начинаю портить, на время откладывал и занимался другой работой. За три года, которые я работал над картиной, я успел написать еще огромное количество работ», — уточнил он.

Денис Коробков признался, что с удовольствием дарил бы картины чаще, в том числе и эту, если бы их продажа не являлась основным источником дохода или, по крайней мере, была более стабильной.

«С одной стороны, польза того, что я делаю исторические пензенские вещи, в том, что это дает возможность быть известным автором. Другая сторона — финансовая, самая болезненная, потому что заниматься работой я могу, только если есть продажи», — пояснил он.

Денис Коробков признался, что не любит передавать картины в дар еще и потому, что люди зачастую не осознают, сколько сил в них вложено, и не испытывают благодарности.

Цену своей новой картины художник пока не раскрывает, поясняя, что назовет ее тем, кто действительно заинтересуется покупкой.