Пенза, 19 декабря 2018. PenzaNews. Ветеран педагогического труда, отличник народного просвещения, руководитель сектора нормативно-правового сопровождения деятельности образовательных организаций Института регионального развития Пензенской области Николай Полосин, отдавший полвека работе в сфере образования, в преддверии своего 70-летнего юбилея впервые согласился дать развернутое интервью исполнительному продюсеру ИА «PenzaNews» Наталье Зыковой — выпускнице средней школы №31 города Пензы, где на протяжении длительного времени он учительствовал, вел уроки истории и обществознания.

Фотография © PenzaNews Купить фотографию

Николай Полосин начал свою трудовую деятельность в 1966 году, еще до поступления в пензенский пединститут — старшим пионервожатым 16-й восьмилетней школы. В разные годы трудился в общеобразовательных учреждениях города, выполняя обязанности и рядового учителя, и завуча по учебно-воспитательной работе, и директора первой школы, ныне — это классическая гимназия №1 имени В.Г. Белинского.

По словам Николая Полосина, тогда, 50 лет назад, он даже не предполагал, насколько увлекательным и насыщенным встречами и событиями станет этот долгий и непростой путь учителя. Такой путь, пожалуй, проходит каждый, кто целиком и полностью отдает себя этой работе, и чья жизнь оказывается вплетена в ткань общества.

Запись интервью состоялась в педагогической гостиной Института регионального развития Пензенской области — своеобразном музее истории дома учителя, к созданию которого Николай Полосин имеет самое непосредственное отношение.

— Николай Иванович, большое спасибо, что нашли время встретиться, несмотря на серьезную загруженность в самом конце года. Мы с Вами находимся в педагогической гостиной, и, если я правильно понимаю, это не просто музей истории пензенской педагогической общественности, но и место проведения самых разнообразных мероприятий.

— Идея создать эту педагогическую гостиную принадлежит совету ветеранов работников образования и нашим профсоюзам. При поддержке Института регионального развития решено было обустроить небольшой уголок, связанный с историей пензенского дома учителя и педагогической общественности. Здесь работает клуб правовых знаний, создана футбольная команда, здесь же начала работу в этом уходящем году так называемая литературно-поэтическая гостиная, где собираются талантливые педагоги со всей области, чтобы представить свои первые произведения — и прозу, и стихи. Сейчас готовим их к изданию. Геннадий Елизарович Горланов, член Союза писателей России, пообещал нам, что проведет экспертизу работ и даст рецензию. Надеемся, положительную.

Это место сосредоточения работников образования Пензенской области, здесь довольно-таки часто собираются и молодые учителя, и опытные педагоги представляют свои наработки. Имеются фолианты, которые не найдешь порой даже в краеведческом музее. К примеру, есть альбом, который нам передала одна учительница, о женской гимназии начала XX века. Здесь можно увидеть педагогов и учениц того времени, батюшка обязательно на фотографиях присутствует.

В этом году мы открыли выставку художника-живописца, преподавателя училища имени К.А. Савицкого Ильдара Акжигитова. Она постоянно действующая, но сменяемая. Уже в новом году у нас будет представлена выставка другого живописца. Мы не просто размещаем эти картины для украшения. Во-первых, это работы наших педагогов, а, во-вторых, искусство должно доходить до каждого.

— И все-таки: почему педагогика? Вы еще в юности поняли, что это Ваше призвание, когда только начинали работать пионервожатым? Или по-настоящему полюбили эту профессию гораздо позже, уже будучи учителем?

— Я пришел в педагогический институт на факультет иностранных языков просто потому, что мне нравился иностранный язык, а любовь к педагогике и к школе уже потом проявилась. Нельзя сказать, что я с самого детства мечтал стать педагогом. Спонтанно пришло желание поступить, причем раньше такой профориентационной работы, как сейчас, не было, поэтому, прежде всего, любовью к языку был мотивирован выбор вуза.

Надо сказать, что я поступал в очень сложный период, когда в школах было два выпуска — одновременно и десятый, и одиннадцатый классы. Тогда проходила реформа образования. Абитуриентов было необыкновенно много, особенно на иняз. Я сдавал четыре предмета — историю, литературу, русский язык и иностранный. Получил две пятерки и две четверки. И не прошел. В райкоме комсомола мне предложили временно поработать вожатым.

Надо сказать, что это очень интересная была работа, вожатская, в 16-й восьмилетней школе. Находилась она тогда на месте пиццерии, рядом с театром. Это была уютная, маленькая, хорошая школа, где я получил свой первый педагогический опыт. Я благодарен и директору школы Ивану Алексеевичу Волынскому, и завучу Валентине Дмитриевне Лизуновой, я их прекрасно помню. Формы работы были интересными. Как раз в это время начиналось проведение военизированных игр «Зарница», занимались и комсомольской работой — тогда не было деидеологизации, деполитизации, в школах существовали общественные организации, которые являлись серьезным инструментом воспитания молодых людей, подростков. Это было очень важно на тот момент.

В свободное время, как и все, посещал различные кружки. В доме учителя тогда существовала целая группа, которая занималась бальными танцами, я ходил туда. Был и в театральном кружке, и в студии художественного слова. Это, по сути, и был первый педагогический опыт, после чего я поступил на иняз. А второе высшее образование — историко-филологическое — получил позднее, уже после того, как поработал учителем немецкого языка в школе №40.

А до этого была армия. После окончания вуза проходил службу сначала в Самаре, тогда это был город Куйбышев, в мотострелковой дивизии. Нас из Пензы было много, в том числе со мной служил Кирилл Владимирович Застрожный, бывший заместитель министра культуры области. На сборный пункт, который тогда находился на улице Тамбовской, нас провожали моя жена Татьяна Борисовна и Владимир Кириллович Застрожный, выдающийся деятель культуры Пензенского края. А потом служба продолжилась в Казани — нас дислоцировали в кадрированную дивизию в Кремле. Кстати, два года назад мы с женой ездили в Казань, посмотрели места моей, так сказать, армейской юности. Кремль, конечно, предстал перед нами совершенно в ином виде: те казармы, в которых мы тогда жили, сегодня имеют другое предназначение. Казань — это особый разговор, этот город восхитил нас.

Затем были школы. Вся жизнь моя связана с Пензой и с образовательными организациями. После армии я попал в 40-ю школу, преподавал иностранный язык, и во время учительства в 1977 году горком комсомола и партийные органы вдруг решили направить меня заместителем начальника лагеря по воспитательной работе для трудных подростков. Идея у высшего руководства Пензы заключалась в том, чтобы взять тех ребят, которые вызывают тревогу, и на все лето отправить их за город, в Константиновку. У нас была целая команда: начальник лагеря — Владимир Александрович Филимонов, он потом был директором межшкольного учебного комбината, подразделение милиции, инспектор уголовного розыска. Мы должны были стабилизировать непростую ситуацию в городе. Это был педагогический эксперимент.

И в это время меня замечают, направляют директором первой школы, где была поставлена задача создать мемориал, посвященный памяти отца Ленина — как раз было 150-летие со дня его рождения. Идея вообще была всю школу сделать музеем, потому что, действительно, она этого заслуживает, ведь среди ее выпускников много выдающихся личностей. Это Федор Иванович Буслаев, Нил Федорович Филатов, Николай Павлович Загоскин, Михаил Николаевич Тухачевский и другие.

Конечно, мемориал мы создать не создали, потому что это было время перемен. Да и я вскоре попросил перевести меня в одну из школ Арбеково, куда мы с семьей переехали, поскольку добираться каждый день в центр из строящегося микрорайона было очень трудно. Два года я проработал завучем в 13-й школе, потом перешел в 31-ю, где занялся исследовательской деятельностью, к которой привлекал и учеников. У нас было создано научное общество учащихся — одними из первых в области мы начали выступать с научными докладами, например, об истории пензенского телефона, троллейбуса, Спасского кафедрального собора.

Также у нас действовал политклуб. Он был очень «боевой» организацией в хорошем смысле слова. Проводились так называемые политсостязания, политбои между школами, между районами. Мы выходили на телевидение, участвовали в программах.

Помимо этого, исследования в 31-й школе были связаны с историей 338-й стрелковой Неманской Краснознаменной дивизии. Дело в том, что именно в этой школе был создан совет ветеранов этой дивизии под руководством Марии Максимовны Евсеевой. Также был хороший музей, рассказывающий о ее боевом пути, ведь эта дивизия, которая формировалась именно в Пензе, дошла от Москвы до Кенигсберга, нынешнего Калининграда. Затем она была переброшена на восток страны, где, преодолев безводные степи, горный хребет Хинган и пустыню Гоби Монголии, разгромила Квантунскую армию и закончила свой поход в Порт-Артуре — городе русской славы. Поэтому у нас были организованы масштабные мероприятия с ветеранами — мы встречались здесь, к нам приезжали люди со всех уголков страны; встречались и в Москве, возили туда ребят. У меня был класс «Отряд жуковцев»: мы ездили на родину маршала Жукова, занимались изучением его биографии, посещали музей. Высшей наградой для учащихся было посещение музея Вооруженных сил СССР и фотографирование у Знамени Победы.

И вот эта работа побудила меня со временем очень плотно заняться самостоятельной исследовательской деятельностью. Я часто бывал в архивах, особенно когда приступил к подготовке диссертации.

— Кроме педагогической, Вы всегда вели активную общественную деятельность. Особенно трудно, наверное, пришлось в 1990-е годы, когда учителям не платили зарплату по несколько месяцев подряд, и это неизбежно приводило к стихийным стачкам и забастовкам.

— Да, это было на рубеже 1980-90-х годов, особенно в начале 1990-х. Время, которое наложило отпечаток на всю нашу деятельность, когда среди учительства Пензы и области возникло протестное движение. Волею судьбы я был избран председателем стачечного комитета учителей города Пензы. Это движение было хорошо организованным. Постоянно собирались совещания, мы доводили до сведения школ информацию о том, что мы делаем, чем мотивировано вхождение в такую несвойственную для учителя общественную деятельность.

Сама обстановка заставляла людей консолидироваться, потому что, действительно, по несколько месяцев — даже до полугода — не выплачивалась зарплата. Мы же государственные люди, отвечаем перед государством за детей, нам жаль детей, но и существовать в таких условиях учителя уже не могли. У них это вызывало протест. Мы часто, почти каждую неделю, выступали на телевидении, на радио, говорили, что оставляем за собой право остановить работу, но ни на один день эта работа не останавливалась. Какая-то предупредительная была забастовка, на час примерно, но работу не останавливали.

Власти, конечно, все делали для того, чтобы как-то помочь. И управление образования Пензенской области — Татьяна Анатольевна Чернецова — включалась в эту работу. Ведь что делать, если и муж, и жена — педагоги, работают в школе, и ни тот, ни другой не получают зарплату? Как существовать, как жить?

Были масштабные акции на Советской площади, теперь она называется Соборной. Дело в том, что летом 1991 года, когда Борис Николаевич Ельцин стал президентом РСФСР, он подписал свой самый первый указ — о первоочередных мерах по развитию образования. В нем говорилось о необходимости поднять зарплату учителей до средней в промышленности. И, собственно, представители педагогической общественности хотели, чтобы она была доведена до такого уровня. Но этого так и не происходило.

В январе 1999 года мы вместе с профсоюзами работников образования выезжали в Москву, участвовали в митинге перед домом правительства на Горбатом мосту — там, где шахтеры прежде стучали касками. Тогда первый раз я попал в Госдуму, где мы встречались с руководителем комитета по образованию и науки Иваном Ивановичем Мельниковым: представители со всей страны высказывали свои тревоги, свои просьбы, свои требования.

Конечно, мне эта общественная деятельность, кроме увеличения числа недругов, не скажу врагов, но недоброжелателей, ничего не дала, потому что, ну, кому нужен забастовщик, который митингует, грозит? Но тогда, как уже сказал, я не сам вызвался этим заниматься, меня избрали главой стачкома. Время такое было. Наверное, нужно было этот период пройти учительству. И оно его прошло.

Ситуация в сфере образования кардинальным образом начала меняться, когда президентом страны стал Владимир Владимирович Путин. Государство, наконец, вспомнило о первом указе Ельцина, осознало, что профессия учителя должна быть хорошо оплачиваемой. Вы знаете, что 13 лет назад, в 2005 году, лидер страны объявил о старте приоритетного национального проекта «Образование». Благодаря этой госпрограмме положение дел существенным образом улучшилось. Наверное, тогда мы даже представить себе не могли, что такое в принципе возможно за относительно короткий промежуток времени.

Я считаю, Владимир Владимирович Путин — это выдающийся государственный деятель XXI века. Мне в жизни довелось два раза побывать на мероприятиях с участием главы государства. Первый — в мае 2011 года, в Московском государственном университете, в читальном зале библиотеки, где проходил VI съезд Всероссийского педагогического собрания (ВПС), на котором шла речь о повышении материального благосостояния учителя. Собственно, тогда и был осуществлен еще один поворот в сторону учительства, модернизации образования, потому что было ясно: мы должны совершенствовать и учебную материальную базу, иначе будем просто отброшены на задворки истории. А второй раз участвовал во встрече с президентом в «Лужниках», когда мы были на съезде молодых учителей, а я сопровождал пензенскую делегацию.

Если говорить о моей нынешней общественной деятельности, то стоит сказать о возрождении дома учителя — открытии вот этой педагогической гостиной, в работе которой нам большую поддержку оказывает ректор нашего института Ольга Федоровна Федосеева.

Много лет я занимался общественной работой, связанной с ВПС. Был руководителем исполкома, курировал деятельность организации у нас в регионе. Проводились и конкурсы, и форумы, и съезды, и конгрессы. В прошлом году на съезде меня избрали членом Центрального совета ВПС и наградили медалью «Народное признание педагогического труда» — это высшая награда нашей общественной организации. Я, конечно, ей горжусь, как и юбилейной наградой профсоюзной организации, как и медалью ВДНХ, куда мы ежегодно выезжали на выставки «Образовательная среда», а теперь уже — на московский международный салон «Образование», где свои практики представляют лучшие педагоги страны, образовательные организации нашего региона.

— И все же насколько сегодня, на Ваш взгляд, изменилось отношение государства и общества к учителю и в целом роль и функции педагога, как в сравнении с 1990-ми, так и с советским периодом истории? И каким предстанет перед нами учитель будущего?

— Я хотел бы сказать, что в любое время, какими бы ни были сопровождающие педагогическую деятельность инструменты, роль учителя остается определяющей. Конечно, сейчас учителю стало сложнее работать, потому что появились в новом формате государственная итоговая аттестация обучающихся, федеральный государственный образовательный стандарт, а его внедрение требует от педагога постоянной работы над собой — не только совершенствования методической и предметной компетентности, но и освоения новых технологий в части организации внеурочной деятельности. Меняются подходы к внеклассной работе. Должно пройти какое-то время, чтобы на смену нынешнему поколению пришел новый учитель, хотя, конечно, преемственность, на мой взгляд, должна быть обязательно.

В стране реализуется национальный проект «Образование», включающий в себя девять федеральных проектов, один из которых как раз называется «Учитель будущего». Каким он должен быть? Как раз над этим и будут работать субъекты, в том числе и Пензенская область, и наш Институт регионального развития, который будет сопровождать его реализацию вплоть до 2024 года. Перед институтом стоят сложные государственные задачи, которые он с успехом решает. У нас есть региональные проекты, новые образовательные технологии, есть инновационные площадки, стажировочные площадки на базе школ. Мы работаем по этим направлениям и стараемся лучшие практики, которые есть в наших передовых школах, представить слушателям курсов повышения квалификации — как педагогам, так и директорам, завучам. Всем нам, педагогическому сообществу вместе с властью, и в регионе, и в стране надо много потрудиться, чтобы выполнить стратегическую задачу, поставленную государством — создать систему образования, достойную войти в десятку лучших в мире по качеству общего образования.

— Помимо бесспорно позитивных преобразований, произошедших за последние годы, весьма актуальной остается проблема кадров. Возвращается ли в школу педагог-мужчина? Ведь роль мужского воспитания, мне кажется, очень велика.

— Это непростая тема. Кстати, в дореволюционной школе были, в основном, мужчины.

Есть они и сейчас, конечно. Они должны быть обязательно в школе, потому что мужское влияние для подростков очень важно. У меня сейчас под рукой такой статистики нет, но я сужу по ежегодно проводимым министерством образования Пензенской области педагогическим конкурсам, в которых мы все больше видим среди участников и победителей мужчин.

Проблема кадров — особая, потому что у сегодняшних выпускников большие запросы. Я понимаю, что они ценят свой труд. Например, в одной районной школе директор жалуется, что не может подобрать преподавателей. Он поехал в пединститут, пятикурсники на выходе ставят условие — должна быть обязательно квартира и зарплата не меньше 50 тыс. рублей. А где взять директору школы такую зарплату? У нас средняя зарплата порядка 26 тыс. рублей. Такую зарплату вряд ли возможно заработать в школе. А начинающему? Он еще, простите, не состоялся как учитель и воспитатель, но уже предъявляет такие условия. Но молодежь, в общем-то, в школу идет, хотя в целом, разумеется, учительский корпус у нас, на мой взгляд, все же зрелого возраста.

Министерство образования области, наш институт, региональное правительство многое делают для развития кадрового потенциала системы образования. Большое количество мероприятий проводится по закреплению молодых кадров: форумы молодых педагогов, посвящение учителей в профессию, педагогов материально стимулируют в первые годы работы и многое другое.

Профессия эта наисложнейшая, потому что на учителя ложится очень большая ответственность — подготовить выпускника к жизни, к труду, к работе в этом высокотехнологичном и высококонкурентном мире, в мире, который еще не стабилизировался, где несовершенны всевозможные рыночные механизмы.

Но мы видим то, какое внимание сегодня уделяет образованию государство. Оно вкладывает колоссальные средства, в том числе в подготовку кадров. Посмотрите, что сделано за последние 10–15 лет. Повышена заработная плата работникам образования, школы обновили материальную базу, получили новые кабинеты, учителя — участники конкурсов. Это и «Учитель года», и «Педагогическая инициатива», и «Педагогический Олимп», и «Мои инновации в образовании», конкурс лучших учителей с денежным поощрением в размере 200 тыс. рублей. Все это стимулирует деятельность педагогов, и есть много учителей, которые работают творчески, современно, с опережением. Что касается внедрения федерального государственного стандарта общего образования, у нас в области ряд школ по приказу министерства образования работают в пилотном режиме, то есть апробируют новые методики, новые технологии, новые инструменты.

Дело учителя — раскрыть потенциал, не дать талантам ученика быть зарытыми, нераскрытыми, помочь. Нет бездарных учеников, есть учителя, не умеющие работать с детьми, потому что это очень большое искусство. Конечно, нельзя нравиться всем, да и не ставится такая задача. По методикам преподавания, по взаимодействию с родителями и детьми — у всех свой подход и стиль работы, но подавляющее большинство педагогов у нас, конечно, это труженики, и им непросто.

— Николай Иванович, расскажите, пожалуйста, о наиболее значимых проектах, которые были реализованы Институтом регионального развития Пензенской области при Вашем непосредственном участии в последнее время.

— Важный проект федерального уровня, в котором я принимал участие, касался организации совершенствования питания обучающихся. Он позволил школам и Пензы, и области перейти на новый формат приготовления пищи для детей, потому что питание должно быть сбалансированным. В реализации проекта принимали участие, прежде всего, сотрудники Института развития образования, нам нужно было привлечь федеральные деньги на условиях софинансирования. Школам при поддержке власти многое удалось сделать и по оснащению столовых, и по их ремонту, вначале в Пензе, потом в Кузнецке, потом в районах. Шла и подготовка кадров для школьных столовых.

Также это проекты по организации государственно-общественного управления, регионального компонента исторического образования.

Еще один проект, которым занимаюсь много лет, называется «Живи, село». В него вовлечены 103 перспективные школы, находящиеся в сельских поселениях — центрах регионального развития. Статус такого центра могло получить село в Пензенской области, в котором число жителей составляет от 500 до 10 тыс., где есть субъекты предпринимательства, где население увеличивается, куда возвращаются молодые люди после получения профессионального образования и остаются выпускники школ. Такие примеры есть. И надо сказать, что за пять лет, которые я занимаюсь этим проектом с коллегами, есть определенная положительная динамика по числу субъектов предпринимательства, причем их в подавляющем большинстве создают выпускники школ. Даже есть субъекты предпринимательства при школах. Их немного, но они есть, создаются с помощью педагогов.

Вообще я должен сказать, что Институт регионального развития в том формате, в каком он существует сейчас, является, пожалуй, единственным подобным учреждением в России. Институт по заданию учредителя сопровождает многие виды деятельности, он — многофункциональный инструмент, который действительно влияет на развитие региона. Здесь не только повышение квалификации. Это лишь одно из направлений. Институт — это центр научно-методического обеспечения региональной образовательной политики, центр научно-исследовательской деятельности и методической поддержки социального развития нашего региона. Здесь осуществляется подготовка управленческих кадров в рамках президентской программы, идет сопровождение здоровьесберегающей и здоровьеформирующей деятельности, и исследования социологические крупные ведутся по заказу министерств и ведомств, которые помогают ориентироваться на дальнейшее развитие, здесь и переподготовка рабочих, инженерных кадров, работа с профессиональными сообществами, большая проектная деятельность и многое другое.

— Вы участвовали в разработке регионального компонента исторического образования, руководили авторским коллективом по подготовке к изданию учебника для начальной школы «Родиноведение». Как возникла сама идея, и как шла работа над этим учебником?

— Это самый первый проект, благодаря которому я и стал работать в Институте развития образования, сейчас он называется Институт регионального развития. Преподавая историю в школах, я понимал, что с самых ранних лет человек должен знакомиться с историей родного края, мы должны прививать ему любовь к своей малой родине, к своему родному городу, селу. Тогда у меня и родилась такая идея. Вместе с сотрудниками института я подобрал педагогов, которые были увлечены историей родного края и историей Пензы. Это были обычные учителя школ, да и я, собственно, тогда еще работал в школе, потом только пришел в институт.

Основная канва учебника, который предназначен для 3–4 классов, состоит в том, что линия идет от собственного имени, от своей родословной до истории села, поселка, улицы и деятелей культуры и истории к костюмам народов Пензенского края, всевозможным праздникам. И русская, и мордовская, и татарская, и чувашская культура представлены. Причем писать нужно было в доступной форме. Для начальной школы это сложнее в сто крат, чем, положим, написать историю края для 8–9 классов. Здесь каждое слово нужно было отобрать, чтобы каждое задание соответствовало возрасту, чтобы так называемые гигиенические нормы были соблюдены и по шрифту, и по картинкам, и по фотографиям и так далее. Общую редакцию возглавляла краевед, культуролог, кандидат исторических наук, профессор Наталья Петровна Берлякова.

Собственно, краеведение всегда было, есть и будет составной частью преподавания предметов гуманитарного направления. Дело в том, что отдельно такого курса, как прежде была «История Пензенского края», сейчас нет. Он либо факультативно изучается, либо вкрапляется при изучении истории России, то есть идет такая интеграция регионального и федерального компонентов, и, наверное, это правильно. Наши учебники помогают учителям литературы, истории, окружающего мира в начальной школе. Он доходит до ленты времени, то есть подводит младших школьников к миру большой истории.

Мы работали над этим учебником довольно долго. Вначале это было издание в черно-белом варианте. Потом заслуженными учителями и работниками начальной школы проводилась его экспертиза, они высказали нам определенные замечания, вносились правки. Затем учебник появился в цвете. Благодаря тому, что министерство образования проявило к изданию внимание, выделило средства, учебник «Родиноведение» дошел до каждой школы Пензенской области. Тираж был значительный. Самое главное, что в то тяжелое время нашлись деньги, чтобы заказать определенное количество учебников и бесплатно направить в библиотеки, чтобы по ним можно было заниматься. Потом появилось и методическое пособие.

— Николай Иванович, в 2005 году Вы защитили диссертацию по теме «Православные духовные учебные заведения в Пензенской губернии в ХIХ – начале ХХ века». Откуда возник интерес к истории Русской православной церкви?

— Я в какой-то мере интересовался вообще историей Русской православной церкви, много читал, много соприкасался с церковной жизнью. Знаете, когда наступило время перемен, то мы с группой учащихся даже бывали в нижнем храме Успенского кафедрального собора, куда ходили на встречи со священнослужителем. Это был отец Варсонофий. Он с нами занимался, рассказывал. На встречи ходили ребята, которые проявляли интерес, потому что история и культура православия — это же неизведанный пласт. И я осознал, что когда-то ведь готовили священнослужителей системно. Конечно, готовили их и в советский период, но, разумеется, не так, как в дореволюционный. И именно поэтому появилось желание исследовать эту тему — духовные учебные заведения.

Когда я писал диссертацию, мне пришлось побывать во многих архивах: в санкт-петербургской духовной семинарии и академии, несколько месяцев жил там, чтобы по-настоящему изучить. Материалы находились и в государственном российском историческом архиве на берегу Невы, также в публичной библиотеке имени Салтыкова-Щедрина много работал, в Москве, и в литературном архиве, и в архивах Российской государственной библиотеки — раньше она называлась библиотека имени Ленина, и в несветских образовательных учреждениях.

Суть написания этой диссертации состояла в том, чтобы люди знали, что существовала система духовного образования в России, в данном случае на примере нашего региона, Пензенской губернии, и что эти школы внесли существенный вклад в развитие образования. Ведь в XIX веке самой просвещенной частью общества, особенно в деревне, были священнослужители. Они очень серьезно занимались исследовательской работой и наряду со своими пастырскими делами выполняли еще работу по написанию истории деревень, сел. Существовал историко-статистический церковный комитет, который регулировал и управлял этой деятельностью. Все эти материалы публиковались в «Пензенских епархиальных ведомостях», и сегодня это солидные источники для современных исследователей истории сел.

С другой стороны, те наработки, которые нашли отражение в диссертации, могут быть использованы и в православных духовных образовательных учреждениях, применены на кафедрах краеведения, на факультетах теологии и христианской педагогики при разработке спецкурсов, проведении семинарских и практических занятий по истории духовного образования — к примеру, в педагогическом институте.

Совсем недавно в школах был введен курс «Основы религиозных культур и светской этики» и модуль «Основы православной культуры». Это очень хорошее, на мой взгляд, дополнение. Да и потом духовная школа — это не только священнослужители. Духовная школа дала очень много выдающихся деятелей науки, истории и культуры, начиная с Ключевского, того же Бурденко, Архангельского. Эти имена можно перечислять и перечислять. Ведь духовное образование даже на семинарском уровне являлось серьезной базой. Тому же Ключевскому, например, было достаточно отучиться всего четыре года, чтобы поступить в Московский императорский университет.

— Вы родились 19 декабря. Церковь в этот день чтит память святителя Николая Чудотворца. Собственно, Вас и назвали Николаем. Это совпадение, или родители неслучайно выбрали именно это имя?

— Неслучайно. У меня отец был верующий человек. Более того, он хорошо знал нотную грамоту, пел, ходил в церковный хор, одно время руководил хором, был регентом. Поэтому все это нельзя назвать, конечно, случайным. В нашей семье был даже такой момент, когда разогнали монахинь тамбовского монастыря, а отец, будучи верующим, взял в свой дом дальнюю родственницу, сестру его бабушки. Она была монахиней, звали ее Агния. Она занималась нашим воспитанием. Разумеется, привить воспитание религиозное она не смогла, да такая цель и не ставилась, потому что нам, несмотря на религиозность отца, все равно давалось право выбора. Быть пионером, комсомольцем не воспрещалось, потому что мы были люди уже новой формации, мы жили так, как жили. Но отпечаток, может быть, какой-то это наложило.

Сказать, что я был сам религиозным человеком — нет, этого не было. Я был, в общем-то, атеист. Сейчас, конечно, мы все больше приближаемся к Богу, поэтому чаще бываем в храмах, пытаемся соблюдать христианские традиции. Конечно, это далеко от истинного вероисповедания и воцерковления, потому что поставить свечу в церкви — это еще вовсе не означает быть верующим человеком.

В ХХ веке разорвалась духовная нить, которая являлась связующим звеном того, что было, и того, что стало. И отсутствие этой нити в советский период очень больно ударило по нашему обществу — началась дехристианизация, коммунистическая идеология насаждалась, и при этом шло уничтожение прежней идеологии. Сегодня же, согласно Конституции, признается идеологическое многообразие, и никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной.

— Раз уж мы с Вами затронули тему детства, хотела бы спросить о том, какое у Вас сохранилось самое яркое или, может быть, самое первое воспоминание о родном доме?

— Я родился в Тамбовской области, но Пенза для меня стала второй малой родиной с 12 лет. Воспоминания, прежде всего, об отце. Он был плотником, столяром, мастером и пчеловодом. Вот это, наверное, передалось и мне. Самое яркое воспоминание — это пасека, когда я присутствовал при качке меда, и роевое состояние пчел. Это трудно описать словами.

И еще одно незабываемое воспоминание. Отец прекрасно владел струнными щипковыми инструментами — гитарой и балалайкой, и когда семья собиралась вместе, то каждый играл на своем инструменте, добавлялась еще мандолина. Звучал такой «оркестр».

По нынешним меркам, у нас была большая семья. Все, по сути дела, получили образование и все послужили Отечеству. Кто педагог, кто строитель, кто окончил техникум связи, но всех жизнь разбросала. Кого в Москву, кого в Рязань, кого в Воркуту, кого в Пензу. Я горжусь своим братом, отдавшим всю жизнь службе в Вооруженных силах. Он был командиром войсковой части на Байконуре, запускал «Протоны». Сестра — учитель географии. В нашем полосинском роду шесть кандидатов наук, причем научные интересы самые разные.

Хочу сказать, что горжусь и своими детьми, потому что они самодостаточные, получили отличное образование, имеют ученые степени, успешно работают — каждый в своей сфере, обеспечивают свои семьи. Я горжусь своей фамилией, своей родословной, своим внуком — он сейчас уже в шестом классе обучается. Горжусь своей супругой, с которой прожил 46 лет. В прошлом году, кстати, нас торжественно поздравили с 45-летием совместной жизни в арбековском ЗАГСе. Жена — хранительница домашнего очага, это мой надежный тыл, именно благодаря ей я защитил диссертацию. Но, конечно, и я ей всегда старался помогать, потому что воспитание и обучение детей — это общее дело.

— Николай Иванович, а как Вы познакомились со своей будущей супругой?

— Мы познакомились, когда ехали на экскурсию в Ульяновск. Ей тогда было лет 16. У нас дружба была очень нежная, трогательная и длительная. Мы поженились, когда ей было 20 лет, а мне — 23. После свадьбы сразу поехали в путешествие — я же любитель путешествовать. Наш медовый месяц прошел в Крыму. Мы приехали в Симферополь, оттуда отправились в Евпаторию и так объездили весь южный берег Крыма. Потом много лет подряд ездили именно туда уже со старшим сыном. Крым вообще чудесное, изумительнейшее место.

— А Вы были строгим папой?

— Нельзя сказать, что строгим, но контролировал их. Всегда старался детей развивать, многое им показать. Я сам люблю Родину и приучил детей любить Родину. Мы много путешествовали тогда еще по СССР, особенно со старшим сыном. А с младшим, когда он закончил институт, стал уже совсем взрослым, также путешествовали по нашей стране, были на Черном море, Азовском, посещали города Поволжья, Москву, Санкт-Петербург, но больше уже выезжали за рубеж. Сейчас такие поездки доступны, в советское время о них можно было только мечтать, хотя тогда я побывал в ГДР, Болгарии, Румынии.

Я историк и по душе, и по профессии, и по научным интересам. Как, допустим, не посмотреть египетские пирамиды? Это была моя детская мечта. Я дважды ездил в Египет. Кстати, случай там забавный произошел. У нас была экскурсия по Нилу на теплоходе, и совершенно случайно я встретил своего ученика — выпускника 31-й школы. Такая была неожиданность! На другом континенте, в тысячах километрах от Пензы и вдруг — знакомое лицо.

Мне также удалось увидеть развалины Карфагена, побывав с семьей в Тунисе. Наверное, у каждого историка, да и вообще человека, должна быть потребность знакомиться с древними городами и культурой. Интересно же побродить по разрушенному амфитеатру в Эль-Джеме, построенному по образу и подобию римского Колизея, постоять у Стены плача, побывать в храме Гроба Господня в Иерусалиме, или, например, увидеть совершенно другую жизнь, которая течет, скажем, в Китае или на Кубе. Очень много мест, которые мы c женой не посетили. Но мне еще только 70. Я, может, только жить начинаю, как говорил почтальон Печкин из «Простоквашино».

Мы приобщаем и внука к путешествиям: побывали с ним в Новороссийске, Геленджике, Адлере, Сочи, посетили олимпийские объекты и много чего еще. А этим летом мы с женой возили внука посмотреть город-герой Керчь и, конечно же, Крымский мост — увидели его с корабля во всем величии. Это, пожалуй, самое яркое впечатление, в жизни ничего подобного видеть мне не доводилось. Такая масштабность! Это такой Колосс Кубанский, просто шокирует от первой встречи с ним.

— Вы с супругой Татьяной Борисовной женаты уже 46 лет и до сих пор стараетесь все свободное время проводить вместе, путешествуете. В наши дни многие молодые пары, наоборот, нередко заявляют о необходимости в отпуске отдохнуть друг от друга. Наверняка, у вас есть какой-то рецепт семейного счастья.

— Самое главное — любить друг друга. Это основополагающий принцип. Уметь уступать. Конечно, без конфликтов обойтись невозможно, и конфликт, он, может, даже порой необходим, чтобы осуществить движение вперед. Да и не может быть всегда все благостно, замечательно и прекрасно. Краеугольным камнем, безусловно, являются уважительные, доверительные отношения.

Мы не устаем, мне кажется, друг от друга. Напротив, стараемся быть вместе больше. Я сожалею, что сейчас, в таком зрелом возрасте, мы бываем так редко вместе. Придя с работы, ну, что там — несколько часов. Отпуск мы всегда вместе проводим; летние погожие дни — на даче, как правило; зимой — в санатории, если, конечно, удается.

А по поводу того, что современные молодые люди почему-то считают, что надо отдохнуть друг от друга, мне хочется у них спросить: а от чего отдыхать-то? От дорогого, близкого тебе человека? Зачем? Надо быть вместе, потому что время быстротечно, время ни на миг не остановишь, оно закончится обязательно.

— Николай Иванович, несмотря на солидный возраст и полувековой труд в сфере образования Вы продолжаете активно работать. Не возникает иногда желания все бросить?

— Нет! Несмотря на то, что мне 70, я полон сил, энергии и с оптимизмом смотрю на жизнь. У меня есть хобби — пчелы, дача, есть другие немаловажные занятия и вещи. Нет. Я думаю, если мне это интересно, я этим и занимаюсь. Если бы было неинтересно, сразу бы покинул и институт, и школу. Когда работать интересно, такого желания не возникает. Оно и не может возникнуть, потому что, наверное, отличительной чертой педагогов является трудолюбие. Мы всегда работаем над собой, мы не можем остановиться в совершенствовании своих познаний всего того, что нам предлагает современная жизнь и система образования. Поэтому, ну, как остановиться? Наверное, наступит такой момент, когда совсем остановлюсь, но я еще раз говорю — планов громадье! Конечно, главное, чтобы было здоровье, это превыше всего, потому что человеку больному не до планов.

— Наверняка, в ближайшей перспективе есть какой-то новый проект. Раскроете секрет?

— Я очень занят по специфике своей работы, но есть идея написать книгу о духовных учебных заведениях Пензенской губернии. У меня уже собрано очень много архивных материалов, я рассчитываю и на помощь священнослужителей. Надеюсь, что при написании этой работы мы будем сотрудничать с пензенской духовной семинарией, потому что у них тоже богатые архивы, и самое главное — это соответствует профилю моего исследования. Хотелось бы, чтобы книга была хорошо документирована, основана на письменных источниках, архивных — и на наших региональных, и на федеральных. Такая вот задумка. Я уже приступил к написанию, но времени пока недостаточно для этого. Может быть, удастся.

— Николай Иванович, спасибо за интересную беседу и с юбилеем Вас! Желаем Вам в первую очередь здоровья, а еще — побольше положительных эмоций и неугасаемого жизнелюбия!