Пенза, 11 марта 2015. PenzaNews. Председатель совета директоров ЗАО «ЦеСИС НИКИРЭТ», президент Ассоциации промышленников Пензенской области Олег Шаповал дал интервью ИА «PenzaNews», в котором рассказал, почему производство охранных сигнализаций в регионе называют народным промыслом, пояснил свое отношение к кризису и обозначил стоящие перед приборостроительным кластером задачи.

Фотография © PenzaNews Купить фотографию

— Олег Леонидович, с 4 по 6 марта на базе пензенского санатория «Серебряный бор» и производственных площадках региона проходил международный научно-практический семинар-совещание «Концепция безопасности объектов. Инновационные решения». Вы являлись одним из его организаторов. Расскажите, пожалуйста, кто именно принимал участие в мероприятии в этом году?

— Мы всегда говорим, что охранная сигнализация для Пензы — это народный промысел. У нас очень много предприятий, которые занимаются производством и разработкой технических средств охраны (ТСО), объединенных в приборостроительный кластер. Помимо ЦеСИСа [Центра специальных инженерных сооружений], это, безусловно, НИКИРЭТ — научно-исследовательский и конструкторский институт электронной техники, компании «Юмирс», «Охранная техника» и другие предприятия, которые в эти дни представили свои доклады для коллег из других регионов.

Пенза — край промышленный, так скажем, «край непуганых заводчан», и мы пытаемся выживать в сложнейших для промышленности условиях, которые сложились не сегодня и даже не вчера. Мы здесь все друг друга знаем практически поименно — тех, кто в состоянии что-то сделать. При этом есть проблемы и с технологами, и с конструкторами, и с проектировщиками, поэтому — это, наверное, специфика именно региональных городов — где есть возможность, компании объединяются, например, в отраслевой кластер. И в этом вопросе, конечно, помогает АО «Центр кластерного развития». Его миссия состоит в том, чтобы содействовать консолидации бизнес-сообщества вокруг идеи устойчивого развития экономики Пензенской области на основе как раз кластерного подхода в целях обеспечения конкурентоспособности.

Такая коллективизация помогает противостоять нескольким вещам: некомпетентности заказчика, столичным коррупционерам и вредителям — вполне конкретным вредителям, которые лезут на наши рынки и поставляют некачественную продукцию.

Тут и посоветоваться надо, и посмотреть — а все ли мы делаем правильно. Одному на амбразуру лезть, конечно, можно, но толку-то? Поэтому сегодня, как никогда, нужны объединительные вещи. Мы друг с другом делимся и работой, и идеями, и задачами. Можно даже сказать, что в Пензе в сфере охранной сигнализации существует псевдохолдинг. Он неформален, но мы вместе участвуем в выставках, имеем общих заказчиков. Неформальные отношения — это очень важная вещь. Сначала наше объединение родилось само по себе, стихийно, и только потом уже мы назвали это дело кластером.

Что касается конкретно семинара, то уже на протяжении нескольких лет он является международным, и я с удовольствием приветствовал коллег из Казахстана, Белоруссии, Бельгии и Франции.

— Каковы цели и задачи, которые Вы как организатор преследуете, проводя в Пензе подобные семинары?

— В первую очередь это решение технических проблем, которые так или иначе возникают при исполнении проектов, а также маркетинговых задач, преследуемых как в целом кластером, так и отдельными предприятиями. Безусловно, это также повод собрать профессиональное сообщество, чтобы и в формальном, и неформальном кругу пообщаться и рассказать друг другу о том, что мы делаем здесь, на пензенской земле, и услышать пожелания наших партнеров.

Хотелось бы подробнее пояснить, в чем заключается необходимость встречаться профессиональным сообществом.

31 декабря 2014 года президентом РФ был подписан долгожданный закон о промышленной политике, который был нам крайне необходим в течение последнего десятилетия, однако в нем ничего не сформулировано, даже нет формализованного понятия оборонно-промышленного комплекса и так далее. Закон этот рамочный и не является законом прямого действия.

Кроме того, российским банкам давно уже стал не нужен реальный сектор экономики. Прибыль есть прибыль, ничего крамольного в этом нет. Но приоритетом должны быть не деньги, а работа для людей. В результате промышленная политика — сейчас для страны большая проблема.

Нам очень хочется, чтобы на российские объекты попадали реально работающие приборы отечественного производителя. Можно говорить, что наше производство в чем-то отстает, но если мы будем включать в федеральные программы американские или израильские датчики, мы вообще ничего российского никогда не увидим.

Второй нюанс — необходимость тесной обратной связи. Сегодня ее нет между потребителем, проектировщиком и производителем. Сейчас практически 100% инвестиций в производство вкладывает сам производитель. Все, что сделано у нас на производстве, сделано за счет денег, заработанных нашими коллективами на своих площадках, поэтому сегодня рыночные условия для разработчика и для внедренца не дают права на ошибку. То есть мы не имеем права сегодня взять у коллектива деньги, провести разработку и положить ее в урну. В наших компаниях практически 100% разработок доходят до производства и конечного потребителя. Может быть, это наша интуиция, может быть, образование — в основном мы все выходцы из Пензенского государственного университета, а, может быть, школа Минатома, но так или иначе это факт.

Есть специфические для России проблемы. У нас очень креативные люди, но довести идею до промышленного производства мало у кого получается. Идея, допустим, хорошая, а продукции нет. Я думаю, что Россия отсталая страна не в том смысле, что мы от кого-то отстаем, а в смысле того, что мы отстаем от своих возможностей.

Нашему кластеру очень помогает то, что мы слуги многих господ — «Транснефти», «Газпрома», Минобороны. «Охранка» идет везде, то есть у нас существует реальная обратная связь с объектами, и не столько интуиция нам подсказывает, куда двигаться, сколько сама специфика нашего рынка. И благодаря таким семинарам существует возможность углубить, усилить эти обратные связи. При этом неважно, отрицательные отзывы будут или положительные. Нужна объективность, нужна правда. В войне побеждает не тот, кто сильнее, а тот, кто не врет.

— Олег Леонидович, ежегодно ЗАО «ЦеСИС НИКИРЭТ» презентует новейшие разработки в сфере технических средств охраны. О каких инновациях данной сферы сегодня Вы хотели бы рассказать подробнее?

— Последние разработки — это морозоустойчивые приводы для распашных и раздвижных ворот, которые полностью изготавливаются на нашем предприятии. Также беспроводное маскируемое вибрационное средство обнаружения. Кроме того, особенно хочу остановиться на пулерассеивающих сетчатых панелях. Это разработка бельгийской компании «Betafence», которая дает возможность решать тактические задачи на автотранспортных контрольно-пропускных пунктах. И мы сегодня начинаем совместное производство — открыли совместное предприятие с мировым лидером производства ограждений. Причем сейчас в мире можно найти не больше трех компаний, которые в состоянии технологически произвести эту сетку.

Помимо этого, мы занимаемся производством малозаметных препятствий, например, таких, как хорошо забытая старая «путанка», которую мало кто сегодня производит.

Еще можно сказать о противотаранных устройствах и железобетонных заграждениях: к примеру, существует много объектов, рядом с которыми нет заводов, производящих железобетон, и мы разработали технологию изготовления этих плит на открытом воздухе, продумали систему прогрева бетона и прямо в чистом поле выполняем весь цикл работ.

— Открывая семинар-совещание, Вы косвенно упомянули кризис. Сказываются ли на Вашей сфере деятельности последствия непростой экономической ситуации, о которой сегодня так много говорят в России? Приходит ли Вам менять стратегии ведения бизнеса, сокращать персонал? Или же, напротив, темпы производства «ЦеСИС НИКИРЭТ» сегодня увеличиваются?

— Мы кризиса пока не видим. 99% того, что мы поставляем, — товары российского производства. И мы не понимаем, может быть, кризис еще не дошел до нас?

По январю–февралю мы несколько превышаем объемы прошлого года, но прошлый год тоже был непростой — была Олимпиада, и деньги все шли туда.

Сейчас мы искренне не понимаем, что делать. Работы много, люди работают, но они приходят домой, включают телевизор и им в голову забивают «гвоздь» — кризис, кризис, кризис.

Повторюсь, мы не понимаем, что делать. С одной стороны, идут объемы, и мы должны строить, технически перевооружаться. С другой, если завтра будет кризис, мы должны сегодня остановиться, эти деньги собрать, в кубышку себе сложить, сходить гречки накупить три мешка, поставить в угол, гонять моль вокруг них и через три года выкинуть, потому что крупу уничтожит жучок. То есть это деньги, потраченные в никуда и ни во что. И это не имеет к реальной ситуации в России никакого отношения. Кому это надо, совершенно непонятно. Я хочу верить, что это от небольшого ума, а не специальное вредительство.

Что касается кадров, то, по моему мнению, сокращение персонала — это когда увольняется более 30% коллектива, а 10–15% или 2% — это не существенно. Мы же сезонная страна, где есть зима. И в строительстве, и в сельском хозяйстве такая же ситуация.

Чтобы обеспечить ритмичность производства, существует кредит. Если он поднимается до 30%, то его никакая промышленность не возьмет. Надо арифметику просто в школе учить. Любой производственный цикл не бывает меньше двух месяцев, и то это очень короткий срок, три можно взять. Рентабельность, которая сегодня остается в реальном рынке, не более 5%. То есть за год мы в идеальном случае можем пройти четыре цикла производства, четыре умножаем на 5 — получается 20. То есть за год мы всего 20% заработать можем, а 30% должны отдать за кредит. Поэтому и зарплата снижается, и сокращения происходят.

Вот, представим, что нет никакого кризиса, телевизор молчит, и тут вдруг без всякой причины банки поднимают стоимость кредитов до 30%. Это, я вам скажу, конец для промышленности. Хотя промышленники кредиты не сильно любят брать. Они нужны для того, чтобы обеспечить ритмичность производства, независимо от того, снег на улице или дождь. И в строительстве то же самое — есть лето, когда все мощно строится, и зима, когда объемы падают.

Кто придумал этот кризис? Дай бог им здоровья, но только не рядом с нами.

— Судя по количеству и разнообразию докладов на прошедшем семинаре, которые представляли Ваши специалисты, недостатка в квалифицированных кадрах предприятие не испытывает. Как происходит отбор и обучение сотрудников? К Вам приходят уже готовые специалисты высокого уровня, или же обучение ведется непосредственно на предприятии более опытными коллегами?

— Сегодня у нас претензий к молодым специалистам, которые приходят из высшей школы, вообще нет. Те, которые хотят работать, совершенно нормально работают. Молодежь сегодня нацелена на результат. И если в начале 2000-х они приходили и говорили, что лучше пойдут на рынок торговать, то сегодня они с удовольствием идут в коллективы, ведь человек — животное стадное.

Конечно, квалифицированный специалист из воздуха не появляется. Если есть серьезная задача, то под нее и появляются серьезные специалисты.

Сегодня в отрасли систем безопасности задач, к сожалению, все больше и больше. Я говорю «к сожалению», потому что уровень шизофрении в обществе растет, уровень террористической угрозы растет — взрывают, расстреливают в редакциях, в синагогах, угоняют самолеты. Раньше такой статистики не было. Поэтому задач все больше и больше, и они становятся серьезней и серьезней.

Раньше страна наша была закрыта, была одним большим периметром, никого лишнего. Сегодня же наша продукция востребована на любом крупном объекте.

Но я не считаю, что сейчас существует недостаток квалифицированных специалистов — дорогу осилит идущий. Просто перепутана причина со следствием. Причина — нам не хватает квалифицированных задач. Я не люблю слово «амбициозных», так как в словаре Даля «амбиции» имеют значение «спесь».

Опять же если раньше молодежь стремилась в Америку и Европу, то сегодня не выгонишь отсюда никого. Наелись. И если бы правительством создавались условия для развития производств, проблема с утечкой мозгов сама бы решилась.

Нам нравится система образования, которая была в СССР: в Физтехе, в Бауманке, когда до третьего курса ребята учились, а потом им оформлялось свободное посещение, если студенты работали в профильной организации. Сегодня мы договариваемся об этом и с Пензенским государственным университетом, и с технологической академией. Фактически вопрос решен. Проблема неожиданно возникла в другом — в мамах с папой. Завод сегодня — «пугало» для родителей. И зачастую они отговаривают своих чад идти на производство.

— В прошлом году Вы были избраны президентом Ассоциации промышленников Пензенской области. Почему, по Вашему мнению, коллеги доверили именно Вам возглавлять профессиональное объединение? Какие основные вопросы приходится решать? С какими проблемами к Вам идут промышленники?

— У нас в ассоциацию входит более 60 предприятий Пензенской области. Даже для нашего региона это очень мало. Мы бываем за рубежом: из города в город едешь на машине — везде промплощадки, завод на заводе. В Милане на производстве работают десятки тысяч промплощадок, любой маленький городишко — сотни предприятий.

А избрали меня не благодаря, а, скорее всего, вопреки. Мы ведь самодостаточные. Если над многими предприятиями стоят их командиры: над «Стартом» — Минатом, над «Пензадизельмаш» — «Трансмашхолдинг», над «Биосинтезом» — московские акционеры, то мы полностью пензенская компания. Я думаю, повлияла и рекомендация Василия Кузьмича Бочкарева [губернатор Пензенской области], который предпринимает немало усилий для подъема пензенского производителя.

И опять же наш девиз: спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Я не думаю, что мы сильно умные, что сможем что-то изменить и невероятное свершить. Наше дело — честно, предельно откровенно попытаться донести и отстаивать свою позицию.

Не думаю, что сегодня региональные ассоциации могут как-то повлиять на ситуацию, когда все катится вниз. Если вернуться к закону о промышленной политике, то там нет ни одной ссылки на региональные или отраслевые механизмы. Зато определили список предприятий, которым будут помогать, — так в нем торговые сети. Разве они плохо жить стали?

Я считаю, что промышленность — это самое тяжелое, чем можно заниматься. Если в сельском хозяйстве худо-бедно, но ты всегда при еде: бросил все, голый-босый ушел в деревню. Весной посадишь картошку, козочку вырастишь, молочко начнешь продавать. Через год ты один будешь кормить человек 20, ну, себя-то ты точно прокормишь.

А что делать в промышленности ребяткам, которые приходят к станку? Они что там есть будут, стружку что ли свою? А коллективы, посмотрите, какие многочисленные! Поэтому промышленность, я считаю — это самое тяжелое. При этом это двигатель экономики. Добавленную стоимость создает человек, который что-то делает. А сегодня промышленность правительству не нужна.

— И все-таки в чем Ваш личный секрет успеха?

— Настроение хорошее! Нам его испортить очень сложно, мы оптимисты. Любой, кто промышленностью занимается, от природы оптимист. Все что угодно есть в промышленном производстве, одного нет — скуки. Нам не скучно, а особенно в кризис.

— Олег Леонидович, спасибо за содержательную беседу и удачи в бизнесе!

Шаповал Олег Леонидович окончил Пензенский государственный университет по специальности «Приборные устройства» и получил квалификацию инженера-электромеханика в 1985 году.

С марта 2001 года работает в должности директора ЗАО «ЦЕСИС НИКИРЭТ», где в настоящее время является председателем совета директоров.

19 июня 2014 года избран президентом Ассоциации промышленников Пензенской области.

Имеет 3 патента на изобретения Российской Федерации, 22 авторских свидетельства.

За активную и плодотворную работу награжден медалью «200 лет МВД России», памятной медалью внутренних войск МВД РФ «За содействие», знаком «Отличник погранвойск» II степени, почетным знаком губернатора Пензенской области «Во славу земли Пензенской», почетными грамотами главы региона и Законодательного собрания.