23 декабря 2019. PenzaNews. Тема интернационализации евро больше не является в Германии «запретной», как было раньше — медленно, но верно мнение в Берлине по данному вопросу начинает меняться. Об этом пишет научный сотрудник Европейского совета по международным отношениям, эксперт в области экономической политики Джонатан Хакенбройх (Jonathan Hackenbroich) в своей статье «Может ли Германия сделать геополитический поворот в финансовой политике?», опубликованной в ряде зарубежных СМИ.

Фотография © PenzaNews Купить фотографию

«Вопреки предположениям многих обозревателей, [...] подход Германии к европейской финансовой и фискальной политике всегда имел стратегическое обоснование. Жесткая линия страны в первые годы текущего десятилетия была направлена на то, чтобы сделать Европу экономически конкурентоспособной в XXI веке путем принудительной консолидации неконтролируемых расходов и обеспечения качественного роста, а не роста, раздутого деньгами центрального банка. Цель Берлина состояла в том, чтобы гарантировать, что еврозона не станет «трансферным» союзом и не вызовет тем самым политическое разделение между чистыми вкладчиками и чистыми бенефициарами в Европе. «Фискальная осторожность» или «жесткая экономия» — в зависимости от того, как вам больше нравится — также способствовала укреплению позиций правительства Ангелы Меркель (Angela Merkel) внутри страны, позволяя демонстрировать суровость в отношении таких стран, как Греция», — считает автор публикации.

Однако, по его мнению, эта стратегия Берлина не увенчалась успехом, что теперь становится все более очевидным.

«Несмотря на то, что политикам удалось обуздать расходы, они увеличили дивергенцию внутри еврозоны и разделили ЕС вместо того, чтобы сделать Европу более сильной и конкурентоспособной в целом, как и предполагалось. Следует отметить, что немецкий подход носил чисто экономический характер, и геополитика не играла ключевой роли в стратегии ФРГ в тот период. Это упущение становится все более очевидным в последние годы, поскольку последствия такого подхода стали четко перекликаться с важными международными тенденциями. И это не способствовало созданию более сильной и суверенной Европы: девиз «фискальная целесообразность превыше всего» остановил европейские инвестиции и заставил продавать государственные активы для экономической консолидации, привлекая взамен неевропейские инвестиции, в частности, из Китая», — указывает Джонатан Хакенбройх.

По его словам, ситуация в мире резко изменилась, «пока Европа боролась сама с собой».

«Сегодня Китай скупает европейские компании, такие как немецкое робототехническое предприятие Kuka, начав реализовывать свою промышленную стратегию технологического и геоэкономического превосходства в XXI веке. При этом США также назвали ЕС конкурентом и используют свою экономическую мощь для запугивания европейских компаний. Мир больше не является протокольным и многосторонним, а попал в биполярную геоэкономическую конкуренцию между великими державами», — полагает аналитик.

На его взгляд, теперь многие в Берлине начинают понимать, что им нужно уделять гораздо больше внимания геополитике, даже когда речь идет о финансовой сфере.

«Случай с КНР особенно поучителен, потому что в геополитической гонке Пекина с Вашингтоном главную ценность для Китая представляют сформированные им экономически зависимые связи, которых в Европе в этом десятилетии стало значительно больше: по мере усиления бюджетной консолидации многие из этих стран боролись за внешние деньги. По всему ЕС и преимущественно в южных странах, входящих в него, Китай владеет контрольными пакетами акций в портах, энергосистемах, транспортных компаниях и сфере здравоохранения, а также в ключевых предприятиях, как, например, Pirelli. Геополитические последствия такой экономики становятся все более очевидными: от случаев, когда Венгрия, Греция и Словения блокируют заявления ЕС, критикующие Китай за нарушения прав человека или его агрессию в Южно-Китайском море, до создания группы из 16 — ныне уже из 17 — восточноевропейских стран, объединившихся с целью развития более тесного экономического сотрудничества с КНР вне структур Евросоюза. Китайцы теперь обладают ценными стратегическими активами на периферии Европы, которыми они могут воспользоваться в своих политических целях», — поясняет эксперт.

По его мнению, в Берлине теперь намного активнее интересуются геополитикой по мере того, как мир погружается в новое соревнование между странами.

«Все больше вопросов вызывает печально известная немецкая бюджетная стратегия Schwarze Null — «черный ноль», или «без долга» [...] В этом месяце Меркель назвала «абсурдом» даже думать об альтернативах этому подходу, однако ее партнеры по коалиции — Социал-демократическая партия Германии (СДПГ) — решила отказаться от политики Schwarze Null в пользу увеличения инвестиций. Это решение было принято новым руководством социал-демократов, крайне критично относящимся к коалиции с Меркель. При этом они находят себе мощных союзников: ведущие экономисты, близкие к политике, встревожены растущим инвестиционным разрывом в Германии, который, согласно совместному исследованию Немецкого экономического института и Института макроэкономической политики, оценивается в 456 млрд. евро. Кроме того, Германия едва избежала технической рецессии в 2019 году, и ее промышленное производство резко сократилось», — пишет Джонатан Хакенбройх.

«Оказавшись в очень похожей ситуации, правительство Голландии — страны, являющейся важным ориентиром Германии в вопросах фискальной политики, только что объявило о создании инвестиционного фонда для годовых бюджетов и пакете стимулов для стагнирующей экономики. И все это происходит на фоне быстро развивающейся внутриполитической ситуации, когда молодые избиратели требуют больших инвестиций в будущее своей страны», — добавляет автор публикации.

По его словам, давление, оказываемое на власть с целью повышения финансовой активности внутри страны, не приведет к отмене критериев конвергенции с еврозоной, однако Германии все же придется вкладывать гораздо больше средств в создание базы для стратегического суверенитета и экономического успеха в XXI веке.

«В результате даже в ордолиберальной Германии идея увеличения инвестиций и пересмотра роли государства в обеспечении прочной экономической базы начинает завоевывать новую популярность. Берлин может в конечном итоге играть гораздо большую роль в укреплении Европы как геоэкономического субъекта», — подчеркивает Джонатан Хакенбройх.

На его взгляд, в рамках этой стратегии немецкое правительство может пересмотреть и свой взгляд на международную роль евро.

«В прошлом позиция Германии в отношении данного вопроса была четкой и последовательной: стоимость зависимости от доллара США для экономических операций была намного ниже, чем стоимость создания более сильного и, следовательно, повышающегося курса евро. Однако в новом мире этот расчет затрат и выгод начинает меняться. Вашингтон «вооружает» свое валютное господство и пытается ограничить торговлю Германии и Европы не только с Ираном, но также с Россией и другими странами. Как уже продемонстрировали США, они могут перекрыть значительную долю торговли с целым рядом стран, и немецкие компании все больше обеспокоены существенным ростом стоимости такой зависимости от доллара», — поясняет аналитик.

«Несмотря на то, что пока эти затраты не стали такими большими, чтобы правительство Германии стало бы рассматривать возможность изменения собственного курса, некоторые немецкие предприятия начинают менять свою точку зрения. Безусловно, существует острое чувство опасности выбора между американским и китайским рынками из-за санкций, которые имеют экстерриториальный охват», — отмечает Джонатан Хакенбройх.

По его словам, сложившаяся ситуация побуждает немецких политиков и представителей деловых кругов задуматься над тем, как сделать евро более сильной международной валютой.

«Это предоставило бы им большую независимость в торговле: влиятельная Ассоциация немецких банков в настоящее время призывает к интернационализации евро. Чтобы достичь этого, еврозоне понадобится актив, который глобальные инвесторы считали бы практически безрисковым, и многие в Берлине теперь признают, что даже сложная тема еврооблигаций, которая предусматривала бы такой актив, может вскоре вернуться на повестку дня. Это в свою очередь позволит открыть возможность для укрепления экономического суверенитета и устойчивости к санкциям, что так необходимо европейцам», — резюмирует эксперт.