7 марта 2012. PenzaNews. Представители российской делегации в ходе третьей министерской конференции Парижского пакта, прошедшей в Вене 16 февраля 2012 года, выразили свое несогласие с новым проектом Соединенных Штатов Америки по борьбе с наркотиками в Центральной Азии под названием «Центральноазиатская антинаркотическая инициатива» (Central Asia Counternarcotics Initiative, или CACI). Основные опасения России вызваны довольно широкими полномочиями американских подразделений на территории центральноазиатских стран в рамках ведения борьбы с наркотиками.

Фото с сайта publicintelligence.net

Как отмечал эксперт Института внешнеполитических исследований и инициатив Георгий Бородин (Georgy Borodin) в статье, опубликованной ИА «PenzaNews» 11 января 2012 года, США под рефрен «борьбы с наркотиками» пытаются расширить свое влияние на силовые органы государств Центральной Азии. Их усилия в этом направлении включают в себя открытие 9 декабря 2009 года Центральноазиатского регионального информационного координационного центра по борьбе с наркотиками (ЦАРИКЦ), который, по мнению Георгия Бородина, является «всего лишь одним из этапов проникновения в силовые структуры государств Средней Азии».

«Сегодня членами ЦАРИКЦ являются 7 государств: Азербайджан, Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Туркмения, Узбекистан и Россия. Заявленная цель ЦАРИКЦ — способствовать сотрудничеству силовых органов государств-членов в борьбе против наркотиков и связанной с ними преступности, и служить главным в регионе центром для обмена и анализа информации и для координации совместных операций. Центр создавался на средства государств-членов НАТО: США, Великобритании, Италии, Канады, Турции, Франции, Чехии, а также Финляндии и Люксембурга. Эти же государства плюс Афганистан и Пакистан имеют статус наблюдателей при ЦАРИКЦ, в то время как Китай и Иран в списках не числятся. Государства-наблюдатели пользуются доступом ко всему объему информации, собираемой и анализируемой Центром», — пояснил эксперт.

Однако помощник Государственного секретаря США по международной борьбе с наркотиками и правоохранительной деятельности Уильям Браунфилд (William Brownfield) подчеркнул, что спецподразделения CACI будут создаваться с согласия правительств центральноазиатских стран и состоять из 20–25 сотрудников структур по борьбе с наркотиками принимающих государств. По его словам, каждая страна будет самостоятельно определять порядок работы, развитие и состав данных подразделений, направленных на уничтожение структур, производящих и транспортирующих наркотики.

Тем не менее, российская сторона считает неэффективным план, предусмотренный в рамках CACI, так как он предполагает ведение борьбы с наркотрафиком из Афганистана на территории транзитных государств, а не в самом Афганистане, где по данным ООН, уничтожается всего 3% наркопосевов.

«Задача первостепенной значимости — уничтожение наркопосевов и инфраструктуры по производству наркотиков. Она должна стать по-настоящему приоритетной в практической деятельности Международных сил содействия безопасности, конечно же, в тесном контакте с афганским правительством. Безусловно, надо реагировать и на сложную ситуацию, которая складывается по всему маршруту наркотрафика, исходящего из Афганистана, но без жестких мер по уничтожению наркопосевов — как это делается, к примеру, в Колумбии — мы будем бороться с симптомами, а не с самой болезнью», — заявил на конференции в Вене министр иностранных дел России Сергей Лавров.

По мнению казахстанского политолога Досыма Сатпаева (Dosym Satpayev), решение американцев развернуть борьбу с наркотрафиком на территории граничащих с Афганистаном государств, прежде всего, обусловлено тем, что борьба с производством наркотиков на территории самого Афганистана практически провалена.

«С момента свержения талибов, по признанию самих американцев, ситуация с производством наркотических веществ в Афганистане только ухудшилась. Это, в первую очередь, связано с тем, что американцы и их союзники по военной коалиции контролируют не всю территорию Афганистана, а лишь некоторую ее часть. США пытаются поддерживать более или менее партнерские отношения с полевыми командирами, несвязанными с движением «Талибан», при этом, зачастую закрывая глаза на их участие в производстве наркотиков. Американцы здесь ведут свою игру, используя двойные стандарты. То есть, призывая усилить борьбу с транзитом афганских наркотиков через страны Центральной Азии и далее через Россию в Европу, американцы мало что делают для того, чтобы бороться с наркотиками внутри Афганистана. Я думаю, что данная инициатива американцев вызывает очень много вопросов», — заявил он.

Казахстанский политолог, арабист, карьерный дипломат, главный редактор журнала «Эксклюзив» Расул Жумалы (Rasul Jumaly) также считает, что американцы уделяют недостаточно внимания вопросам производства героина и увеличения маковых плантаций в Афганистане. Однако, по его мнению, умалять значение Центральной Азии как транзитной территории нельзя.

Серьезные вопросы у специалистов вызывает и сама идея создания новой структуры в странах, на территории которых уже действуют подобные организации. На венской конференции российская сторона вновь озвучила предложение о возможном сотрудничестве США и России в борьбе с наркотиками в рамках существующих структур.

«Полезно было бы наладить, наконец, антинаркотическое взаимодействие и в формате ОДКБ-НАТО. Мы предлагаем это уже многие годы, но внятного ответа от НАТО так и не дождались. Нам важно понять: либо мы — равноправные партнеры, учитывающие интересы друг друга и предпринимающие усилия в борьбе с общим злом, либо альянс готов сотрудничать лишь там, где это ему выгодно, например, в вопросах транзита», — пояснил позицию России дипломат Сергей Лавров.

По мнению Досыма Сатпаева, совместно скоординированные действия по борьбе с наркотрафиком были бы более эффективны, хотя нежелание стран действовать сообща вполне объяснимо.

«Борясь с общей для России и США проблемой, американцы не хотят ни с кем делить те или иные геополитические инициативы и, на мой взгляд, еще раз подчеркивают, что их предложение непосредственно касается двусторонних отношений со странами Центральной Азии. Американцы рассматривают Россию, а теперь уже и Китай, в качестве серьезных конкурентов за геополитическое влияние в Центральной Азии. Действительно, для американцев ОДКБ — это структура, которая курируется Москвой и является инструментом усиления военно-политического влияния России в регионе. Именно поэтому американцы также не очень активно взаимодействуют с Шанхайской организацией сотрудничества, которую рассматривают как геополитический инструмент, но уже в руках Китая», — заявил эксперт.

Предложенная США инициатива, действительно, не рассматривает Китай в качестве союзника в борьбе с наркотрафиком в Центральной Азии. Однако, по мнению Расула Жумалы, это не должно вызывать серьезных противоречий. В первую очередь, потому что «специфика китайской дипломатии заключается в том, что Китай предпочитает действовать преимущественно в рамках двусторонних договоренностей». Эксперт считает, что при реальной эффективности данного проекта Китай только выиграет, чего нельзя ожидать в случае, «если речь пойдет о разворачивании американских военных баз, об усилении военного присутствия в регионе», что вызовет серьезное противостояние со стороны Китая.

Аналитики не исключают, что, несмотря на неудачу в Вене, когда Россия фактически сумела убедить своих союзников по ОДКБ отказаться от участия в новом проекте США, Вашингтон попытается подтолкнуть страны Центральной Азии к подписанию «сепаратных» пактов о борьбе с афганским наркотрафиком.

Как отмечает Досым Сатпаев, Россия в данном случае не сможет оказать какого-либо давления на центральноазиатские страны и заставить принять их то решение, которое может быть выгодно.

«Если Казахстан посчитает, что данная инициатива для него выгодна, учитывая, что отношения между США и Казахстаном партнерские, то он может согласиться на такое сотрудничество. Узбекистан традиционно до событий в Андижане имел тесное сотрудничество с США, и только от самого Ислама Каримова будет зависеть, согласится ли Узбекистан оказать поддержку этой инициативе. Что касается других стран Центральной Азии, понятно, что они будут учитывать возможные плюсы от предлагаемого сотрудничества. Стоит подчеркнуть, что данное решение будет приниматься не в рамках ОДКБ, а исходя из взаимоотношений центральноазиатских государств с США и их отношения к CACI», — подчеркнул аналитик.

Между тем, есть основания сомневаться в заинтересованности США в борьбе с наркотиками на территории Центральной Азии. Так, международные эксперты Джонатан Колкинс (Jonathan P. Caulkins), Джонатан Кулик (Jonathan Kulick) и Марк Клейман (Mark Kleiman) в своей статье в журнале «Foreign Policy» указывают на то, что экспорт афганского опиума направлен исключительно на регионы Азии и Европы и никак не влияет на рынок наркотиков в самих США.

«Огромные прибыли на рынке наркотиков США приносит кокаин, который целиком производится в западном полушарии. Соединенные Штаты потребляют лишь около 5% от мирового объема незаконного опиума, и большая часть из этих 5% доставляется из Колумбии и Мексики. Между тем, огромная часть афганских опиатов никогда не покидает территорию Азии, угрожая здоровью населения этого континента и, в меньшей мере, здоровью населения Европы. Экспорт наркотиков из Афганистана, наверное, затрагивает интересы Ирана и России, но защита населения этих стран от наркозависимости, очевидно, не является приоритетом политики США, если только правительства России и Ирана не готовы предложить США что-то ценное взамен», — пояснили они.

По данным управления ООН по наркотикам и преступности (UNODC), 50% афганских опиатов перевозятся в Европу через Иран, 35% — через Пакистан, и около 15% — через Центральную Азию. При этом ежегодно 75–80 тонн героина из Афганистана поступает в Россию через Центральную Азию, где оседает около 5% наркотрафика.

Большинство аналитиков указывают на то, что именно неправильная политика и неспособность США эффективно содействовать реконструкции и развитию экономики Афганистана привели к катастрофическому росту наркобизнеса.

При администрации Буша-младшего политика военной коалиции в Афганистане заключалась в широкомасштабном уничтожении посевов опиумного мака. Однако в июне 2009 года Барак Обама заявил о том, что американские и другие международные войска больше не будут проводить операции по уничтожению посевов, на которые, по мнению бывшего посла США в регионе Ричарда Холбрука, Америка «зря потратила сотни миллионов долларов».

«Причиной изменения политики администрацией Обамы стало понимание, что ликвидация посевов мака привело к непредвиденным последствиям. Уничтожение «наркотических урожаев» настроило фермеров против США, зачастую подталкивая их присоединиться к талибам, и оказало лишь временное и минимальное влияние на наркоторговлю, в крайнем случае, лишь заставив перенести производство опиума из одного места в другое. Поэтому администрация Обамы отказалась от прямой поддержки кампании по уничтожению посевов, хотя губернаторы некоторых афганских провинций продолжают реализацию своих собственных программ в этом направлении», — пояснили международные эксперты Джонатан Колкинс, Джонатан Кулик и Марк Клейман.

Исследователь Школы изучения Востока и Африки при Лондонском университете Джонатан Гудхенд (Jonathan Goodhand) и член Центра прав человека имени Карра при Школе управления имени Джона Кеннеди в Гарвардском университете Дэвид Мэнсфилд (David Mansfield) считают, что администрация Обамы сделала основной упор на борьбе с так называемыми «наркокоролями» и сетями наркотрафика.

«Для борьбы с коррупцией и улучшения процесса сбора информации об опиумных сетях, США организовали новое разведывательное подразделение на военной базе в Баграме под руководством оперативников DEA (Агентство по борьбе с наркотиками США — прим. ред.). Более того, США составили список целей для «устранения или захвата», состоящий из 367 человек, среди которых 50 лиц связаны как с наркотрафиком, так и с силами сопротивления», — подчеркнули эксперты.

Дэвид Мэнсфилд полагает, что эффективная политика по борьбе с наркотиками должна строиться снизу вверх, и первым шагом при таком подходе должно стать понимание причин, побуждающих афганских фермеров заниматься выращиванием мака.

«Ликвидация, физическое уничтожение посевов может сыграть свою роль, но улучшение жизненного уровня сельского населения в Афганистане является ключом к решению проблемы. Вопрос ведь касается не только самих посевов, а, скорее, более широкого процесса развития страны: улучшения системы государственного управления, безопасности и экономического роста», — отметил он.

По мнению аналитика, во многих провинциях внезапный подрыв опиумного производства оказал мультиплицированное воздействие на всю афганскую экономику, резко сократив доходы, как фермеров, так и специалистов, работающих в различных отраслях: доступ к земле и кредитованию сократился, из-за высокой трудоемкости выращивания мака вырос уровень безработицы, заработная плата снизилась.

«В результате пострадали бедные слои населения. Поэтому очевидно, что нельзя рассматривать опиумную экономику в отрыве от общей ситуации. Только при увеличении экономического роста, уровня безопасности и улучшении системы государственного управления можно добиться устойчивого сокращения производства опиума в Афганистане», — подчеркнул Дэвид Мэнсфилд.

Экономический советник отделения Всемирного банка по Южной Азии Уильям Бирд (William Byrd) также считает, что решение проблемы опиумного производства в Афганистане настолько тесно связано со стратегией государственного строительства, что от правильного решения данной проблемы зависит успех всего процесса развития страны.

Глава отделения UNODC в Афганистане Жан-Люк Лемахье (Jean-Luc Lemahieu) полагает, что политика и экономика производства опиума в Афганистане сегодня напоминают ситуацию в Колумбии и Мексике годами ранее, когда повстанческие группы имели идеологические, антигосударственные мотивы, но потом стали активно пользоваться финансовыми выгодами от наркобизнеса. В качестве примера он указал на «преступный сговор» между влиятельными наркопосредниками из афганской провинции Хельманд и движением «Талибан», которое за определенную плату защищает маковые посевы фермеров от спецопераций правительства по их ликвидации.

«Начиная с фермеров и далее по кругу, существует преступный сговор. Поэтому у населения создается впечатление, что государство беспомощно, и отсутствие в регионах маковых посевов таких государственных услуг, как школы и больницы, только усиливает это ощущение», — заявил Жан-Люк Лемахье.

В целом, эксперты сходятся во мнении, что решение проблемы производства и распространения афганских опиатов требует более эффективных и комплексных мер, прежде всего, внутри страны. Например, США могли бы финансировать лечение граждан Афганистана, которые страдают от масштабной героиновой зависимости, снизить спрос на опиум и получить поддержку афганской общественности. Активные усилия по замене наркопосевов альтернативными сельскохозяйственными культурами в стабильных регионах страны в качестве признания успехов этих территорий по нормализации ситуации могли бы снизить угрозу усиления влияния движения «Талибан», а увольнение и жесткие наказания афганских чиновников, вовлеченных в наркоторговлю, повысили бы уверенность общества в действенности государственной системы.

Однако пока эффективность политики США по борьбе с наркотиками в Афганистане вызывает у обозревателей сомнения. UNODC 12 января 2012 года опубликовало доклад, в котором отмечается, что около 90% всего мирового опиума производится в Афганистане, а количество плантаций, где выращивают опиумный мак, увеличилось в 2011 году на 131 тыс. га — на 7% по сравнению с 2010 годом. Общий объем опиума, произведенного на территории Афганистана, по итогам 2011 года вырос на 61% по сравнению 2010 годом. По данным UNODC, прибыль от производства афганскими крестьянами опиума превысила в 2011 году 1,4 млрд. долларов — это около 9% от ВВП Афганистана. При этом доходы от поставок на экспорт опиатов афганского происхождения в 2011 году составили 2,4 млрд. долларов США, или 15% от ВВП Афганистана, а чистая стоимость афганского опиума в 2011 году увеличилась по сравнению с предыдущим годом на 133%.

Проект CACI направлен на создание во всех пяти центральноазиатских государствах — Казахстане, Узбекистане, Кыргызстане, Туркменистане и Таджикистане — следственных подразделений, контролируемых Агентством по борьбе с наркотиками США (DEA) и взаимодействующих со схожими подразделениями в Афганистане и России.

22 февраля 2012 года Госдеп США распространил сообщение об инициативе CACI, в котором указаны основные цели проекта, в их числе «развитие регионального сотрудничества для успешных совместных и трансграничных операций» и «создание антинаркотических опергрупп для обеспечения эффективного сотрудничества между правоохранительными органами Афганистана и приграничных государств».

Госдепартамент США выделил 4,2 млн. долларов на поддержку органов по борьбе с наркотиками в центральноазиатских странах и планирует увеличить финансирование по мере реализации CACI. Данная поддержка осуществляется в дополнение к 14 млн. долларов, уже выделенных управлением по международной борьбе с наркотиками и охране правопорядка США (INL) на двусторонней основе для поддержания правоохранительных мероприятий в Центральной Азии.