Пенза, 20 сентября 2016. PenzaNews. Учитель технологии пензенского лицея №73, педагог дополнительного образования Станислав Пеганов дал интервью корреспонденту ИА «PenzaNews» Людмиле Мизиной, в котором порассуждал о недочетах, допущенных при внедрении робототехники в учебных учреждениях региона, сделал прогноз о перспективах роботизации в различных сферах жизни, а также поделился мнением о том, как вывести процесс создания роботов на качественно новый уровень.

Фотография © PenzaNews Купить фотографию

— Станислав Юрьевич, робототехника — достаточно новое направление для российских школ, и педагогов по этому предмету в вузах пока не готовят. В результате с детьми, как правило, занимаются учителя информатики или физики. Как Вы, будучи учителем технологии, пришли в робототехнику?

— Дело в том, что вообще-то у меня специальность несколько иная. Изначально я учитель физики. Свою трудовую деятельность начинал в школе №64, но это были далекие трудные 1990-е годы, когда, как я говорю, не мог купить банку кофе на учительскую зарплату, а была маленькая дочь и жена в декретном отпуске. Благодаря усилиям тестя я попал в МВД, преподавал аппаратуру специальной связи, а она бывает как электронная, так и механическая. Я благодарен этому этапу своей жизни за то, что как раз все совместилось — и электроника, и информатика, и в какой-то части механика. Этой школе — №73 — я помогал давно, когда еще не служил, потому что здесь жена работает учителем физики.

Меня всегда тянуло к школе, нравилось работать с детьми. Когда вышел на пенсию в 2010 году, трудился в одной из пензенских фирм. А здесь сначала меня попросили со станками разобраться, потому что большая часть учителей технологии — это старички, к которым я испытываю огромное уважение: они могут на токарном станке поработать, на фрезерном, выточить любую деталь, но с современными технологиями у них трудновато. Когда в школу пришли робототехнические комплекты, сложилась такая ситуация — учитель информатики говорит: «Я с роботами могу, но часть, что касается программирования»; учитель физики говорит: «Я с роботами, конечно, могу, но то, что касается механики», а ведь здесь все надо совместить.

— Каким образом в настоящее время организованы Ваши занятия по робототехнике, и что, на Ваш взгляд, больше всего привлекает детей?

— Сейчас ходят только ученики нашей школы. Каждый новый учебный год начинают около 20–25 человек заниматься, к декабрю–январю остаются человек 10. На сегодняшний день сложившийся коллектив — это примерно 8–10 детей.

Многие как воспринимают робота и робототехнические устройства: вот я соберу, сделаю что-нибудь ездящее, прыгающее и все — это же робот, он сам поедет, а то, что необходимо вложить в него программу, которую нужно разработать и скрупулезно довести до ума, это уже другой момент.

Одних приводит интерес. Мы в коридорах занимаемся, тестируем роботов. Дети с интересом наблюдают, а потом спрашивают, можно ли они тоже придут в кружок. Других целенаправленно толкают родители. Третьи, допустим, занимались где-то далеко и узнали, что здесь есть кружок, пришли. Есть часть родителей, которые просят взять их ребенка. Я стараюсь никому не отказывать, потому что, как я считаю, в каждом ребенке есть зернышко таланта. Надо просто посмотреть, и ребенку самому понять — нужно это ему или нет.

— Станислав Юрьевич, по Вашему мнению, в каком возрасте лучше приходить в робототехнику и почему?

— Сложный вопрос, потому что однозначного ответа на него нет. Я считаю, что чуть ли не с 6 лет можно начинать заниматься. И чем раньше ребенок придет, тем интереснее и лучше может быть результат.

Я у своих детей стараюсь развивать нестандартность мышления. Чем грешна современная школа? Как сказал, так и должно быть. Я же им даю полную свободу творчества. Единственное, что потом мы собираемся и анализируем — вот это плохо, это хорошо; что-то переделываем.

Можно прийти в робототехнику хоть на 1–2 курсе института. Опять-таки, здесь ничего плохого нет. Лично я пришел в робототехнику в 47 лет.

— На Ваш взгляд, чтобы добиться успеха, нужен какой-то особый склад ума, или высокие результаты в робототехнике может показать каждый ребенок?

— Прежде всего, я считаю, что должно быть желание этим заниматься. Вот Таня Киреева [ученица лицея №73], наш первый проект был «Измерение освещенности». Я не хочу сказать, что Таня — технарь, но девочка усидчивая, интересующаяся, у нее пытливый склад ума. У Тани есть компаньон, проект «Умная кухня» они делали вдвоем. Он технарь, он все руками делает, а Таня программировала, разрабатывала концепцию того, что должно быть, как это все должно работать.

Идеальная команда, я считаю, — это люди с разными способностями. Одному сейчас работать очень тяжело. Даже на нашем уровне — научно-практических конференций, робототехнических соревнований — нужны люди с разными складами ума. Просто их надо соединить.

— Если исходить из того, что над созданием робота обычно трудятся два человека — механик и программист, на Ваш взгляд, кто из них играет более важную роль?

— Я никого не выделю. Самый простой пример — робот, ездящий по черной линии. Вот не поверите: даже 1 см неправильно установленного датчика влияет на то, как он поедет. Программа может быть идеальной, а отсутствия подгона к техническим условиям может и не быть. Робота собирала девочка, 5-й класс. Все хорошо, но не учла, что центр тяжести находится не над колесами, а чуть подальше. И робот просто на крутых виражах пробуксовывал и не ехал.

Здесь нельзя выделить. Хотя сейчас, если честно говорить, при подготовке к российской робототехнической олимпиаде мы почувствовали то, что нам не хватает знаний по информатике, по программированию. Задания были достаточно сложными именно в плане программирования робота.

— Станислав Юрьевич, весной 2016 года Вы со своими учениками принимали участие в «Робофесте», но, к сожалению, команда не смогла занять призовых мест. Чего, по Вашему мнению, не хватило для победы?

— Во-первых, недостаточный опыт. Во-вторых, то, что мы варились в собственном соку. Дело в том, что тот «Робофест», который проводился у нас в Пензе — отборочные соревнования, и тот «Робофест», который проводился в Москве — всероссийский этап, организованы совершенно по разным регламентам. Мы читали только бумажку, что должно быть и как, а вот сама конструкция робота, как он себя поведет… Здесь он ездил нормально, в условиях этого класса. Вот опять-таки — такая мелочь, как освещение: лампочки-ДРЛки [дуговые ртутные люминофорные] были на соревнованиях, а датчики освещенности очень чувствительны к инфракрасному и ультрафиолетовому диапазону. Что-то сбойнуло, робот сошел с линии.

В какой-то степени сказывается материальное оснащение. […] Я не хочу сказать, что директор денег не дает — он дает, но хотелось бы больше. Иногда даже сам себя ограничиваешь, говоришь: «А вот тратить на это деньги стоит или нет?»

В целом, я считаю, это его величество случай. Там был мальчишка, который первые места занимал на международных соревнованиях, а у него не пошло — сбой, и он вылетел с трассы, даже в призеры не попал. Поэтому просто надо быть на соревнованиях, больше участвовать, больше смотреть.

— Станислав Юрьевич, впереди Вашу команду ждут еще одни крупные соревнования — «Робофинист» в Санкт-Петербурге 24 и 25 сентября. Кто представит наш регион, и в каких категориях Ваши воспитанники поборются за награды?

— Хочется выжать многое из этой поездки, не просто так потратить деньги и попробовать себя везде. Первое, где мы заявились, — это творческая категория. Николай Колосовский будет представлять автоматизированный токарный станок, Данила Дьячков — сортировщик пластиковой и металлической тары, Таня Киреева — дистанционное измерение температуры тела человека с передачей на web-сервер.

Плюс, в соревнованиях будем участвовать. Таня Киреева, у нее конек — следование по линии. Николай Колосовский тоже в этой категории. Данила [Дьячков] не успел доделать робота для «Кубка РТК».

— Если я не ошибаюсь, Вы со своими учениками участвовали в конкурсе видеороликов, победа в котором гарантировала оплату организаторами проживания, питания в течение всех дней фестиваля «Робофинист», экскурсий и трансферов, но пензенская работа не получила высокую оценку.

— Летом особенно заниматься с детьми некогда, честно скажу. Я просто поставил видеокамеру, Таня [Киреева] что-то объяснила, Коля Колосовский показал, как станок работает, я наложил музыку «Наши руки не для скуки», и мы это все отправили. Я прекрасно понимал, что мы этот конкурс не выиграем, ну а вдруг. Тем более что заявок сначала было не так много.

Может быть, в какой-то степени я сделал это специально — в педагогических целях. Еще в конце учебного года я ученикам говорил: «Давайте снимем ролик, потому что «Робофинист» не за горами, а в августе и сентябре вас не найдешь, и я буду занят».

— Станислав Юрьевич, если затронуть тему участия в соревнованиях в целом, за чей счет оно обеспечивается? Получает ли кружок какую-то финансовую поддержку?

— На «Робофест» мы полностью съездили за свой счет. К сожалению, министерство образования Пензенской области обещало деньги, но не дало. По результатам этой поездки я написал письмо губернатору [Ивану Белозерцеву]. Также я обращался в известную фирму по производству пива и газированных напитков из Кузнецка, объяснил, что нам нужно около 10–15 тыс. рублей на билеты и проживание в гостинице — это дети, мы готовы взять тот же самый газированный напиток с собой, готовы быть в майках с логотипом спонсора. На это нам ответили, что рынок Москвы неинтересен, так как он и так завален. Просто обидно: мордобой — «Битву на Суре» — они готовы спонсировать и спонсируют достаточно в больших объемах, а вот для детишек денег пожалели.

Причем когда я написал письмо губернатору о той ситуации, которая произошла с финансированием, […] мне пришел ответ из министерства образования, где была строчка: «Ищите выпускников ваших школ, которые финансово успешны и просите у них помощи». Я не привык ходить с протянутой рукой. Один раз я к ним обратился, попросил, не дали — ну и бог с вами. Я и на свои деньги могу съездить, если родители тем более поддержат — без проблем.

С «Робофинистом» произошла такая ситуация. Был звонок из ДДЮТ [дворца детского и юношеского творчества Пензы], что министерство образования выделило деньги. Потом наступила ясность — денег не дают, то есть они будут, но после 23 числа. Предлагалось, чтобы я сначала свои вложил — около 40 тыс. рублей, а потом получил возмещение. Но у меня нет таких средств. В связи с этим я направил обращение губернатору. После этого мне снова позвонили из ДДЮТ, сказали приезжать за деньгами. Также средства выделили учителю из школы №53 Михаилу Аленину. Его ученики тоже примут участие в «Робофинисте».

— Станислав Юрьевич, на какие фестивали и состязания Ваши воспитанники еще планируют отправиться в ближайшее время?

— В конце декабря будут отборочные соревнования «Робофест», в феврале, если удастся, — российский этап. В марте для юных робототехников организуют «Lego Wedo». В Пензе именно по «Lego Wedo» первый раз задумываются такие большие соревнования. В мае предстоит отборочный тур на РРО [российскую робототехническую олимпиаду].

Мы с несколькими учителями — Михаилом Алениным из школы №53 и Олегом Смайкиным из школы №44 — выступили с таким предложением: в течение года организовать городской квест-тур по различным робототехническим соревнованиям на базе школ. В каждой из них сложилась определенная специализация. Например, у меня очень много трасс скопилось для траектории или сортировщика. В 53-й школе сделан хороший лабиринт, есть поля для FLL в Lego-категории.

Детям очень нужно участие в соревнованиях, нельзя просто сидеть в кружке и заниматься. Ребенок должен показывать свои достижения и смотреть на других, чтобы совершенствоваться. Когда мы друг с другом соревнуемся, это подстегивает. Даже простейшие соревнования должны быть.

Пригласить школы — денег для этого не нужно. Да, кто-то должен выйти на работу внеурочно, я не знаю, как это решается. Призы — да не надо им никаких призов, давайте грамоты просто распечатаем и все! Детям и этого будет достаточно, тем более в существующей системе собирания портфолио для поступления в институт дети вполне готовы и за грамоты работать. Если еще есть подарок, это вообще прекрасно!

— В сентябре 2015 года Вы начали работать на платформе «Arduino». На Ваш взгляд, она сложнее, чем образовательный конструктор «Lego Mindstorms»?

— Здесь очень спорный вопрос, у меня однозначного ответа нет. «Lego» хорош тем, что есть готовые детали, и из них надо что-то собрать, вариантов масса. Есть такое мнение, что «Lego» формализует сознание, развитие, ставит в определенные рамки. Нет, я с этим тоже не соглашусь. Пример — наш сортировщик банок. Он сделан на основе «Lego», хотя я, честно говоря, никогда в жизни не додумался бы, что можно на его базе создать.

С другой стороны, в 9–11 классах надо обязательно переходить на «Arduino». Здесь можно проект создать с нуля. Абсолютно ничего нет, есть только плата — готовые электронные компоненты, которые между собой надо соединить, а вот робот — механика, корпус, все надо делать самому: и исполнительные механизмы, и ограждающие конструкции, плюс программирование.

С «Lego» мы, к сожалению, занимаемся только в графической среде программирования. Для «Arduino», хоть и есть графическая среда, но я им навязываю — мы работаем на С-подобном языке, а это уже более высокий класс программирования. Я считаю, что это уже следующая ступень подготовки ребят. Когда они придут в институт на информатику, они уже будут знать не пять квадратиков, которые надо переставлять, а полноценно заниматься языком программирования.

Очень интересно наблюдать: ребята на «Lego» начинают заниматься, видят, что старшие работают на «Arduino», и кричат: «На следующий год мы тоже будем заниматься на «Arduino».

— Станислав Юрьевич, если взглянуть на развитие робототехники более глобально в масштабах страны, чего, по Вашему мнению, на данный момент не хватает? Как можно усовершенствовать ее преподавание в образовательных организациях?

— Я считаю, что робототехнику надо вводить в курс школы. Это должны быть не дополнительные занятия.

У меня сейчас какая трудность? Дети не хотят слушать теорию. Например, нужно рассказать им про датчик света, в каких режимах он работает, что можно измерить, как — они не хотят этого слышать. Может, это и правильно, но я все же приверженец классической системы образования. Я им даю робота, а он у них не едет. Начинаем копаться почему, а потому, что они что-то не учли, не знали.

В системе дополнительного образования дети не готовы воспринимать теорию. Хоть я им буду шарики-елочки показывать, все равно они не будут слушать. Это особенность того, что ученики встали из-за парты и хотят что-то делать руками. В системе школьных занятий они больше усвоят. У меня такая же проблема по технологии.

Во-вторых, я считаю, надо изменить подход к преподаванию информатики, изменить программу по предмету «Технология». Здесь много чего. Здесь и физика. Дело в том, что на робототехнике завязано все абсолютно.

Плюс еще опять-таки глобальная проблема. Когда я начал работать в школе, стал сталкиваться с современными детьми — мы растим класс потребителей. Они воспитаны, даже самые маленькие, на всем готовом. Спрашивают, например, зачем делать на уроке салфетницу, если ее можно купить. Я объясняю, что так можно научиться работать, на что получаю возражение: «Нет, я пойду в магазин и куплю».

— А конкретно в Пензенской области чего не хватает для развития отрасли?

— Я считаю, что в Пензенской области не хватает здравого смысла в развитии робототехники. Может, это крамольно. Вот как наша школа была оснащена этими четырьмя робототехническими комплектами? Министерство образования [Пензенской области] закупило комплекты, потом каждой школе раздали по 3–4 штуки и сказали, что обязательно нужно вести робототехнику.

Но ведь не учли несколько факторов. Первый — кто будет ее вести. Во-вторых, я до сих пор не могу понять, как я должен вести кружок из 20 человек на четырех комплектах для робототехники. Допустим, мы сделали что-то, а разобрать я робота уже не могу до соревнований.

Что брать за основу — обучение детей или участие в соревнованиях? Взяли, воткнули в этот набор датчик температуры с отдельным блоком сопряжения для «Lego». Спрашивается, для чего? Я не знаю, с кем они советовались, с кем обсуждали эту комплектацию. Я считаю, это неправильно.

На мой взгляд, все это надо было создавать по узловому принципу. Вот у нас есть микрорайон, есть лермонтовка [областная библиотека имени М.Ю. Лермонтова]. Если бы сделать в ней тот же самый кружок, где собрать 10–20 комплектов за счет близлежащих школ и наладить работу семь дней в неделю во вторую смену, то дети бы ходили, и было бы достаточное число комплектующих.

Чего еще не хватает Пензенской области? Мотивов к развитию робототехники. Приведу простой пример — городская научно-практическая конференция. Мы заявились с работой «Особенности программирования комплекса «Arduino» на основе создания устройства автоматизированного контроля управления подачи газа» на информатику, потому что мы в своей работе привели данные о том, что мы программировали, как, какие есть отличия от Pascal, то есть от школьной программы. Нас из этой категории выбросили и поместили в номинацию, где был, например, социокультурный центр Шемышейского района «Город сказок». Спрашивается, как их можно сравнить, по каким критериям? Мне по большому счету все равно, но дети все понимают и задают мне вопрос: «А вот как — они и мы, как нас оценили?»

— Станислав Юрьевич, какие слабые места Вы видите в развитии робототехники?

— У меня есть такой «пунктик» в голове. Дело в том, что у меня масса заболеваний, с которыми я начал бороться в 2009 году. Пройдя Чечню и Дагестан, понимаешь, что нет ничего более важного, чем жизнь и здоровье человека. Плюс, я потерял маму и отца из-за онкологических заболеваний.

Я считаю, что в здравоохранении мало что изменилось за последние 40 лет. Вот допустим, мы сейчас взяли измеритель температуры, в дальнейшем мы на этом не будем останавливаться. У меня уже лежат наготове купленные за свой счет датчики ЭКГ — это аппарат переносной, который будет постоянно находиться на теле человека и передавать в Интернет данные о работе сердца. Как это назвать — робототехника или автоматизация? Я не знаю, но я этим занимаюсь, мне это интересно.

Опять-таки, те же самые инвалиды с отсутствующими конечностями — очень мало для них делается. Что такое коляска? Что она 100 лет назад была коляской инвалидной, что сейчас. Да, поставили на нее аккумулятор, поставили мотор, но все равно человек прикован к креслу. А вот сделать современный протез, который бы заменял человеку конечность и позволял вести полноценную жизнь, сейчас этого не могут позволить. По большому счету, такой протез будет стоить, я думаю, не дороже, чем машина, а, может быть, даже и дешевле — при налаженном производстве. Что это? Робототехника? Я думаю, да. Автоматизация? Тоже да. Поэтому, наибольший провал, я считаю, в здравоохранении. Диагностика очень широко вперед шагнула — УЗИ, МРТ, томография и так далее, а вот та техника, которая направлена непосредственно на то, чтобы обеспечить жизнедеятельность людей, я считаю, этого нет.

Очень интересно направление автоматического транспорта. Это чистейшая робототехника. Так как я автолюбитель, я не хотел бы, чтобы за меня машину кто-то вел, я получаю от этого наслаждение.

Дальше — доставка. В честь чего запретили эти маленькие дроны? Мы выиграли дрон, он у нас три или четыре месяца пролежал. Пожалуйста, можно создать интернет-магазин, быструю доставку — суши, бутерброды и так далее. Вот, пожалуйста, в Пензе готовый стартап — доставить пиццу из пиццерии дроном, какие проблемы?

— Как Вы считаете, каким образом робототехника будет развиваться в ближайшее время и как скоро роботы смогут прийти на смену представителям разных профессий? Какие сферы в первую очередь может затронуть роботизация?

— Это очень трудно сказать, потому что все зависит от того, как на это будут нацелены наши верховные правители. Я имею в виду не только президента страны, а то, насколько это выгодно человечеству в целом.

Я заканчивал школу в 1984 году, у нас информатики не было. На втором курсе института — это 1986 год — появились первые [компьютеры] «Yamaha». По существу для меня в историческом плане это был очень резкий скачок от одного к другому. Это персональный компьютер. Конечно, с Apple и IBM не сравнить, но тем не менее. Этот резкий скачок может произойти хоть завтра. То же самое — автоматическая стиральная машина. За какое время мы с вами ими обзавелись? Для нас, когда мы стали их покупать, когда они только появились, это же было чудо техники!

Робот, я считаю, это не чудо. Это следствие деятельности людей прежде всего. Единственное, чего сейчас роботу не хватает, — это полноценный искусственный интеллект.

Роботы уже есть в производстве, и их количество будет увеличиваться, потому что снижение себестоимости — основной закон капитализма и производства. Далее, я думаю, это быт. Третье, как я уже говорил, это — здравоохранение.

— Станислав Юрьевич, спасибо Вам за содержательное интервью! Будем с интересом следить за дальнейшим развитием робототехники в целом и успехами Ваших воспитанников.